Семь дней Создателя

Агарков Анатолий

…. Римма Васильевна пригласила в кабинет.

— Взяли шефство над Вероникой Седовой? Надеюсь, в вас говорят профессиональный долг, человеческое сострадание, и молчат похотливые мыслишки.

— Вы не знаете, что с её сестрой?

— А вам известна их история? Нет? Послушайте, — Римма Васильевна с глухим стуком опустила массивные очки на полированный стол и погрузила пальцы в глазные впадины. Может, то был массаж уставших век, может, слезу выдавливала. — В двухлетнем возрасте девочки лишились родителей, и попали в опекунство к дальней

родственнице — особы пьющей и весьма неуравновешенной. Через год она привезла Веронику в сиротский приют. Заберите, говорит, всё равно помрёт. У девочки прогрессировала двухсторонняя пневмония. Врачи её выходили. Теперь вот….

— А что стало с Доминикой?

Римма Васильевна посмотрела строго:

— С вами, молодой человек, хорошо на пару помои пить.

— Это почему? — обиделся.

— Забегаете вперёд — больше достанется.

— Простите.

— Теперь вот, — Римма Васильевна продолжила прерванную мысль, — другая напасть. Прошлой осенью в начале учебного года Вероника подверглась сексуальному нападению. Её пытался изнасиловать наш физрук. Помешала уборщица Клава — стукнула насильника шваброй, а потом подоспела общественность. Геннадий Фёдорович теперь в колонии и вряд ли вернётся в школу, а девочка, как говорят, ославлена. И симпатии одноклассников не на её стороне.

Пришло время моим упрёкам.

— Разве нельзя было Веронике школу поменять?

— Детский дом закреплён за нашим учебным заведением.

— Ну, тогда и детский дом заодно.

— Это не в моей компетенции. Да и кому-то было б надо этим заниматься.

— Я вас понял.

— Погодите, погодите…. После нападения с Вероникой случился нервный кризис. Она два месяца пролежала в психиатрическом диспансере, отстала от учебного процесса. Представляете, какой груз на хрупких плечиках?

— Сделаю всё, что смогу.

— Сделайте, молодой человек, сделайте. Думаю, одна спасённая душа стоит десяти диссертаций.

— Думаю, больше….

…. Квартира была очень даже ничего.

— У кого снимаем?

— Приличные люди, сейчас за кордоном, вернутся не скоро.

— Билли, нужна помощь.

— Весь — внимание.

— Знаю, заворчишь, противу правил и прочее, но надо.

— Излагай.

— Повисишь у Вероники на руке с денёк или сколько потребуется?

— Создатель, мы в ином мире, запасного оптимизатора нет, случись что — тебе кранты.

— Прям-таки кранты. Да и что может случиться — война, землетрясенье, наводнение? Всё будет тип-топ.

— Не могу подвергать твою драгоценную даже малому риску.

— Послушай, Билли, и спрашивать тебя не стал, если б речь шла только об элементарных функциях жизнедеятельности, но дело гораздо тоньше, и без сознательного к нему отношения не обойтись.

— Послушай, Создатель, если ты будешь говорить со мной о таких вещах в таком тоне, я прерву эксперимент и верну тебя в твою оболочку.

— Вот как? А не пошёл бы ты….

Снял оптимизатор, но не швырнул, как прежде бывало — надо крепко

подумать и успокоиться: подобные отношения не способствуют успеху. Принял душ, пощипал гитару, сидя на спине. Вернул на руку серебряный браслет.

— Поговорим?

— Говори.

— Девочке надо вернуть психическое равновесие, излечить от мужикобоязни, помочь….

— От чего, чего излечить?

— Она тянется ко мне, потому что сердце истосковалось по дружбе и общению, но в каждой фразе, в каждом жесте чувствуется страх, способный разрушить мечту о чистых отношениях. Я бы этого физрука-насильника собственноручно кастрировал. Билли, она тяготится своей красоты, которая вызывает зависть девушек и похоть мужчин. Это аномально, это надо исправить. Что молчишь?

— Ты закончил?

— Билли, сверши маленькое чудо — помоги Веронике освоить школьную программу. В конце концов, для чего мы сюда явились? Созерцать чужие страдания?

— Умеешь убеждать, Создатель, а ещё больше льстить. Мы явились сюда помогать страждущим.

На следующий день положил серебряный браслет на стол перед Никушей:

— Это магнитный стимулятор памяти. Надень.

— Зачем?

— Время сэкономишь, оценки поправишь. Ты в универ думаешь поступать? А там конкурс….

— Считаете, поможет? — Вероника с робкой надеждой заглянула в мои глаза.

— А то.

— Он же ваш.

— Да мой, и помог закончить школу и ВУЗ на отлично. И тебе поможет. Надень.

— А как же вы?

Как я? Куплю яиц и буду жарить с беконом. А вслух сказал:

— Когда сяду за диссертацию, ты мне его вернёшь.

Застегнул браслет на милом запястье, не удержался — погладил, потом поцеловал тонкую жилку. Испугался — а как воспримет, не удумает ли чего. Но, слава Богу, обошлось. То ли безделушка серебряная увлекла, то ли оптимизатор начал действовать. Первый бастион взят! Следовало развить успех.

— Сходим в ресторан?

— Нам нельзя.

— В кафе?

— Зачем?

— Ты умеешь готовить?

— Борщ, суп, окрошку, окорочка с картошкой….

— Давай купим продуктов и закатим пир.

— Где?

— У меня, конечно.

— А вы с кем живёте?

— Один.

— Только не сегодня.

— Завтра?

— Давайте завтра.

…. Назавтра Вероника приехала в школу нарядная — в водолазке под джинсовым жилетом, плиссированной юбочке. Глаза лучились, рот не закрывался — невтерпёж было общаться. Ей даже сделали замечание на уроке, но за ответ у доски похвалили.

После занятий проводили взглядом детдомовский автобус и, взявшись за руки, пошли в другую сторону.

Осмотрев все комнаты, Вероника вернулась на кухню, где я разбирал пакеты с продуктами.

— Это ваша квартира?

— Считай, моя. Нравится?

— Я всё жизнь прожила в детском доме.

— Выйдешь за меня замуж, будешь жить здесь. Или купим большой уютный дом за городом.

— Вы хотите на мне жениться?

— Очень.

— Для чего?