Семь с половиной женихов Евангелины
Шрифт:
– Ты сам-то себя послушал?
– спросил Акмаль, внимательно глянув на Эвана.
– Когда сердце ведет, устоять невозможно. О. А этот почему живой?
Он деловито запустил руку в кучу гоблинов и раздобыл одного - мелкого, скрюченного, как сушеная лягушка. Гоблин огрызался, норовя тяпнуть охотника, и тот отвел его от себя подальше, удерживая за шкирку, как блохастого.
– Осторожнее с ним, - предупредил Эван.
– Я укусил его.
Акмаль скривился.
– Вот ужас-то! Тащишь в рот всякую грязную
– Служить мне будет, - ответил Эван.
– Ни за что!
– проскрежетал покусанный мерзким голосом. Эван выразительно посмотрел на него.
– Куда ж ты денешься, - снисходительно произнес он. Гоблин скрежетнул зубами и внезапно затих. Видимо, ощутил себя на грани голодного обморока. Крови он с утра не пил.
– Ну, поговорим?
– предложил деловито Эван, раскачивая перед носом у зубастой твари куском сочащегося кровью мяса, вырезанного из тушки своей добычи.
– Ку-у-ушать, - жалобно заскулил гоблин, крутясь в руке у Акмаля и протягивая когтистые лапы к лакомству.
– Где девушка, которую вы тут изображали передо мной?
– деловито поинтересовался Эван.
– Не пробуй мне врать. Вы ее видели во всех подробностях, иначе б не смогли обмануть даже этого ротозея, - он указал на Акмаля.
– Черный Дракон понес ее в Далекий замок, - облизываясь, ответил гоблин.
– Туда.
И он махнул лапищей в сторону, откуда ветер нес запах духов.
– Жива она?
– нетерпеливо спросил Роланд, вклинившись в процесс допроса с пристрастием. Гоблин злобно оскалился:
– А мне почем знать? Ты думаешь, Черный Дракон мне рассказывает все свои рецепты и делится, кого он съест на завтрак, а кого на обед?
Гоблин мерзко захохотал, увидев вытянувшееся лицо Роланда и, изловчившись, выхватил кусок мяса их рук Эвана.
– Вот черт!
– ругнулся Эван.
– Драконы, - сердито просопел Роланд, - не едят людей!
– А гоблины не едят гоблинов, - ответил мерзкий твареныш, с аппетитом чавкая ляжкой погибшего товарища.
– По ручью туда добраться?
– спросил Акмаль.
– Ручей мелкий, - ответил гоблин, облизывая пальчики, - а яхта большая. Не пройдет. Но если пешком, то можно.
И он мерзко захихикал.
– Сожрут нас, - подытожил Акмаль.
– Не сожрут, - парировал Роланд самоуверенно.
– Это еще кто кого сожрет, - подхватил Эван.
– Если сожрут, то я соберу остатки и оживлю, - встрял некромант Алекс.
Михаль неприлично зафыркал.
– Соберешь из семерых одного, -сказал он.
– Это чудовище женится на Евангелине. И все будут довольны.
– Тогда идем вверх по ручью, - сказал Берни.
Глава 13. Первые потери
– Пр-р-рекрасная Евангелина, я спасу тебя! Я спасу тебя, пр-р-релестная Евангелина, бесстыжая р-р-распутница!
– пыхтел гном, взвалив на спину стул некроманта и волоча упирающуюся Лору за поводок.
– Я найду тебя и приведу сюда, и никто не скажет, что Р-р-ромео - трус! Р-р-ромео - это сила и мощь! Р-р-р-ромео - это настоящий мужчина! Мне неведом страх и не страшны препятствия!
Женихи проявили редкое единодушие в вопросе идти ли в ночь вдоль Бойкого ручья или остаться на ночлег на яхте, в устье.
Все, как один, решили переждать ночь на яхте. Тем более, что мрак на лес спустился невероятный. Сколько б Роланд ни дышал пламенем, его хватало лишь на то, чтобы осветить крохотный участок тропы впереди. Когда огонь гас, темнота становилась еще гуще.
Но гнома темнотой было не напугать.
Подземный народец в темноте шахт видел лучше, чем на свету.
– Гнома мраком не напугать!
– пыхтел Ромео, выволакивая упирающийся стул на лесную тропинку.
– И пока эти тонконогие хлыщи жмутся и опасаются, настоящие мужчины все бер-рут в свои руки и побеждают!
Гоблинов он наивно не боялся.
Во-первых, Эван здорово проредил их популяцию. Во-вторых, от пламени Роланда оставшиеся, самые отчаянные, притаившиеся за кустами, с писком разбежались, как блохи от отравы.
Ну, и самое главное - гном был романтичен до ужаса.
Пылкое воображение рисовало ему кровавые эпичные сражения, где он - огромный и сильный великан, - крушит всякую нечисть, пристукивает ее кулаком промеж глаз, или повергает копьем на обагренную кровью траву. Гном и в самом деле был уверен, что сможет справиться с любым чудовищем.
Гоблинов он увидел один раз, и то мельком - когда Акмаль прогнал его из трюма, собираясь там ободрать с добычи Эвана шкурки и выделать их. Ни о коварстве этих странных зелено-черных тварей, ни о многочисленных зубах, ни о привычке лакомиться путниками Ромео, разумеется, не слышал.
– Я покажу тебе, - пыхтел гном, взбираясь на сопротивляющийся стул и спуская сонную ворчащую Лору на землю, - что такое настоящий мужчина!
Лора на настоящих мужчин смотреть не хотела и огрызалась.
В мечтах гном, могучий и бесстрашный, на своем верном скакуне добирался таки до похитителя, а потом... потом Ромео толком еще не определился, чего хочет.
С одной стороны, после тяжкой битвы с чудовищем, было бы неплохо пасть, всему израненному, но непобежденному.
– Вот тогда ты поплачешь, пр-р-рекрасная Евангелина!
– бормотал гном, толкая Лору ногой под зад, чтобы она бодрее шла по следу Евангелины.
– Тогда ты зар-рыдаешь, поняв, какого мужчину потер-ряла, но будет поздно! Да! Я умру! И не пытайся меня даже уговар-р-ривать не помирать! Умру тебе назло! Стр-р-радай и р-р-р-раскаивайся в том, что своими капризами погубила гер-р-роя!