Семейные обязательства
Шрифт:
Муж встал следом за ней.
– Хорошо, дорогая.
Элиза уже почти наяву видела, как светло и просторно станет в этой старой комнате, когда мрачный, темно-вишневый цвет сменится голубым, и больше не будет громоздкой мебели.
Но прежде, чем она успела начать рассказывать, Пьер, как всегда, бесстрастно сообщил ей:
– Мне жаль, Элиза. Я уверен, что вы, с вашим прекрасным вкусом, выбрали для этой комнаты наилучший вариант. Но насладиться им я смогу не скоро. Через неделю я должен поехать в Кошиц примерно на месяц. Если захотите,
Элиза ошарашенно молчала.
– Не сердитесь, пожалуйста, - попросил он. Сел рядом с ней на низкий диван и поцеловал ей руку, - я очень ценю ваши старания. Мне только сегодня сообщили о новом назначении.
У Элизы перехватило дыхание. Просьба? Вместо обыкновенного вежливо-отстраненного равнодушия?
– Я н-не сержусь, - с трудом выговорила она, больше всего боясь, что он отпустит ее ладонь.
– Бог с ней, с гостиной. Я буду рада уехать из Империи.
От него пахло кофе, с легкой ноткой табака и черного перца. Приятный, почти родной запах. Элиза улыбнулась своим мыслям - ведь это она же ему и подарила флакон туалетной воды...
Сама удивившись своей смелости, она уткнулась лбом в его плечо и почувствовала, как муж ласково гладит ее по волосам.
***
На столе горели свечи. Элиза уютно устроилась в кресле с купленным сегодня заозерским журналом мод.
"Вслед за имперской модой, в Заозерье многие благородные дамы отказываются от корсета, заменив его коротким поддерживающим лифом, но на официальных приемах высшего света корсет остается обязательной деталью..."
Элиза фыркнула.
Автор статьи - какой-то Матиуш Красницкий из Кошицкого герцогства - ничего не понимал в "имперской моде". Обратился бы к специалистам, дилетант!
После победы в гражданской войне император Александр издал указ, позволяющий женщинам "получать любое имперское образование и занимать на государственной службе должности по талантам и способностям".
За время короткой, но кровавой междуусобицы слишком много образованных мужчин полегло в сражениях, а империю нужно было восстанавливать.
Проще говоря, если у женщины хватает мозгов работать, например, письмоводителем - добро пожаловать в имперские канцелярии. Пять лет назад на это смотрели с удивлением, а сейчас уже множество дам и барышень служат в гражданских, а некоторые - даже в военных чинах.
На службе нужен мундир. Какой может быть корсет под мундиром? Вот и получилось, что служащие дамы от корсетов отказались.
Следом за ними, поначалу осторожно, а после - с большим энтузиазмом, стали менять свой гардероб и остальные женщины.
Элиза не могла не признать, что тот самый "короткий лиф", придуманный, между прочим, вообще в Рогене, намного удобнее. Она только после замужества позволила себе такую вольность в одежде, и теперь жалела, что раньше у нее не хватало на это смелости.
Удобство не мода, а необходимость.
Но к выходным и бальным платьям
Элиза еще раз фыркнула, на этот раз смущенно.
Может быть, автор статьи все-таки прав, зря я его - "дилетантом"...
Тем более что дальше в журнале были иллюстрации с изображениями нарядов прошедшего летнего бального сезона, и Элиза забыла обо всех неточностях в тексте.
Нужно будет заказать что-нибудь этакое... по последней моде. Не ударить в грязь лицом перед кошицкими дамами.
Звякнул колокольчик над входной дверью. Элиза встала и вышла в холл, встретить мужа - ему давно пора вернуться, ночь на дворе, кухарки не могут вечно подогревать ужин.
– Елизавета Павловна, к вам посетитель, - пробасил дворецкий, шедший ей навстречу, - кавалергард.
– Просите, - удивленно произнесла Элиза.
Сердце пропустило пару ударов. Ее сначала бросило в жар, потом в ледяной холод, но Елизавета Павловна Румянцева, солидная дама и хозяйка дома, вышла навстречу позднему гостю, не потеряв ни толики самообладания.
Она ожидала увидеть человека, сделавшего ей лучший подарок на свадьбу. Но вместо невысокого быстрого господина перед ней стояла печальная дама средних лет в черном мундире с серебряным аксельбантом.
"Она-то точно корсет не носит", - невпопад подумала Элиза.
– Здравствуйте, Елизавета Павловна, - поклонилась она.
– Я Виктория Александровна Бельская, кавалергард Его Величества. Прошу вас поехать со мной. Петр Васильевич ранен и очень плох.
Элиза не глядя приняла из рук горничной шляпку и подождала несколько секунд, пока ей на плечи накинули плащ.
– Едем.
В карете Элиза пристально посмотрела на спутницу совершенно сухими глазами.
– Это была дуэль, Елизавета Павловна, - мягко сказала дама-кавалергард, - Вечером ваш муж отправился с сослуживцами в ресторан, все довольно много выпили. Там он повздорил с лейтенантом Николаевым, из рейтаров. Слово за слово... Петр Васильевич сделал вызов, они решили не ждать, вышли во двор и обнажили шпаги. Ваш муж получил колющее ранение в брюшную полость.
– Пьер почти не пьет, - ровно, без эмоций проговорила Элиза, - он не мог ввязаться в пьяную дуэль.
– Он-то был трезв, а вот Николаев... что-то сказал о вас. Простите, я не знаю, что именно. Наверняка какую-то глупую бестактность, которую ваш муж счел оскорблением.
– Понятно, - кивнула Элиза.
– Почему за мной приехали вы?
– Петр Васильевич работает на Кавалергардский Корпус, так что я в некотором роде его начальник... К тому же мне показалось, что с пожилой дамой вам будет легче, чем с кем-то из мужчин.
– Вы тоже были там?
– Я бы не допустила дуэли, Елизавета Павловна, - вздохнул она.
– Простите, но меня там не было, - помолчав немного, она добавила, совсем негромко, - и простите, что не уберегли... Его принесли в лазарет канцелярии, это было ближе всего.