Семейные обязательства
Шрифт:
Дезертиры и мародеры сбивались в крепкие банды, зачастую составляя серьезную опасность даже для войсковых обозов, не говоря уж о мирных деревнях.
Церковь отмалчивалась.
Священный Синод объявил войну "мирским делом" и категорически запретил священникам поддерживать любого из принцев под угрозой запрета служения. Как с этим справлялись полковые капелланы и лекари больниц при церквях - отдельная история.
Нежить, нечисть и прочие гадкие твари во всеобщей неразберихе жировали на крови, добавляя охранителям массу тяжелой работы.
Спустя
... Казненная Николаем дворянская семья. Они отказали войскам фураже из своего поместья. Отец Георгий отпевал их на следующий день после ухода армии. Тринадцать человек, от мала до велика.
... Трое озверевших от голода крестьян, лишенных всех запасов на зиму. Они решили, что одинокий путник в плаще охранителя - легкая добыча.
... Умирающая девушка в сожженной деревне. Она не могла кричать, только тонко стонала, пытаясь отползти от незнакомца.
... Бабка-травница, приютившая раненых дезертиров. Их всех так и оставили висеть на сучьях, отец Георгий не сразу сумел добраться до жестких веревок.
... Искалеченный юноша с пустыми глазами среди горы трупов на оставленном поле боя. Его пришлось доставать из разломанного конскими копытами дорогого рыцарского доспеха и бинтовать прямо на месте. Брат-лекарь из ближайшего монастыря, рассматривая его раны, грустно пробормотал: "Не жилец..."
... Солидный купец, приколоченный гвоздями к стене собственного склада.
... Залитые кровью мостовые Ярмберга после Рогенского штурма...
В памяти мешались лица, крики, пожары, стук копыт конницы и грохот пушек. Мужчины, женщины, дети, старики - все они говорили на одном языке, молились одному Богу, жили в одной Империи, но с нечеловеческим ожесточением уничтожали друг-друга.
А у границы разворачивались боевые порядки рогенской панцирной кавалерии.
Господи, на все воля Твоя.
... и даруй им причастие и наслаждение вечных Твоих благ, уготованных любящим Тебя...
Неужели та война была наказанием за отречение императорского дома от благословления Мстислава? Дети колдуна делили власть, на которую не имели права?
Вразуми, Господи!
Отец Георгий смотрел на ровно горящие огоньки свечей. Они расплывались, сливались в один погребальный костер, грозящий снова захлестнуть имперские земли. Инквизитор отступил на шаг, перекрестился на распятие, сморгнул навернувшуюся слезу и прошептал:
– Прости, Господи. Укрепи меня. Вразуми. Дай сил исполнить долг.
Он не увидел, скорее, почувствовал движение за спиной. Медленно обернулся к юной девушке в траурном платье. Под ее глазами залегли темные тени смертельной усталости, она нетвердо стояла на ногах и, похоже, держалась из последних сил.
– Простите, отец Георгий, - негромко сказала она.
– Простите, что помешала. Вы говорили - к вам можно обратиться в любое время...
– Здравствуйте, Елизавета Павловна, - ответил
– Вы не помешали. Пойдемте, если вам нужно поговорить.
"Дети колдуна...
– билась в голове охранителя страшная мысль.
– Дети... И внуки, за которых никто не отрекался"
Элиза смотрела на него открыто и доверчиво, с надеждой на чудо.
По пути от кладбища к подворью Охранителей она сбивчиво рассказывала отцу Георгию о своих мучениях. О том, что после смерти Пьера невыносимые кошмары терзают ее каждую ночь. Как она боится закрыть глаза - ведь тут же придут безымянные твари. Как она перед сном, морщась, глотает крепкий алкоголь, лишь бы отключиться. И как в самые страшные моменты, за секунду до того, как ужас настигнет, ее будит маленькая покалеченная кошка.
– Мне очень страшно, Ваше Преосвященство. Я или одержима, или схожу с ума, или все вместе...
Охранитель кивал и пытался ее успокоить.
– Раз вы сумели войти в храм - значит, не одержимы демоном. Все остальное не страшно, дитя.
Элиза не ответила. Яркий солнечный свет резал глаза, она споткнулась о чуть выступающую плитку дорожки, чудом сумела удержать равновесие и виновато посмотрела на отца Георгия.
– Простите, я почти не сплю со дня смерти мужа.
– Примите мои соболезнования, - охранитель отечески пожал ей руку.
В своем кабинете инквизитор налил Элизе чашку чая, пододвинул поближе вазочку с вареньем, посмотрел ей в глаза и сказал:
– Когда я подозревал магический след в деле вашего батюшки, я проверил вас на следы магии и ничего не обнаружил. Помните кота? Он никак на вас не среагировал. В вас нет магической силы.
– Простите, святой отец, - Элиза говорила ровно, эмоции не прорывались сквозь усталость.
– Я читала, что мага от не-мага невозможно отличить, если он давно не колдовал... Иначе, простите, вы бы всех переловили. А я... Я вообще не имею отношения к магии!
Провинциал-охранитель тепло улыбнулся:
– Эта проблема занимает целый курс во время обучения новых служителей Святого Официума. Я постараюсь объяснить вам природу магии как можно проще, чтобы вас успокоить. Итак, маги... Они могут управлять энергией. Стихийные - природной, некроманты существуют на чужих страданиях и смерти, а ментальщики пускают в ход собственную жизненную силу. Как появляются способности - до конца не ясно, но в нашем случае это не важно. Важно то, что энергия разлита везде, кроме освященной земли. И уровень энергии мага всегда будет отличаться от уровня...
– он едва заметно усмехнулся, - окружающей среды. Больше или меньше, в зависимости от применения силы. Так вот вы - не отличаетесь. Вас, если так можно выразиться, на магическом фоне вообще не было видно. Если с вами и случилось что-то колдовское - то после нашей последней встречи. Сейчас я позову эксперта, он выдаст свое заключение.