Семицветье
Шрифт:
— Знаю я, милая, отчего тебя переполняет радость, — мягко сказала она мне своим нежным голосом. — И знаю, что от задуманного тебя не отговорить. Об одном прошу — если что-то вдруг пойдет не так, как ты мечтаешь, вспомни о моем подарке, — и протянула мне большую снежинку, связанную из тонких-тонких нитей, а сверкала она как настоящая! Я очень удивилась — что может пойти не так? Но подарок взяла.
И вот мы в хижине травника. Здесь Майри читала мне книги, рассказывала сказки, отвечала на вопросы… Но сейчас я и не вспомнила о подруге.
— Люблю тебя, всегда буду любить, — говорил Раэль, гладя меня по щеке (целовать я ему пока себя не давала, пусть и частило сердце, но что-то боязно вдруг стало!). — В жены тебя возьму… Вот только… выкини ты этот цветок, что всегда с собой таскаешь, в воду брось, а то и сожги.
Я отскочила назад и Ниэля за спину спрятала (а лепестки его красным там и мерцали!)
— Ну уж нет. Что тебе до него, Раэль? Чем он тебе помешал?
— Не нравится он мне… — и чудесные глаза загорелись еще ярче. — Но что ж такого? Это же пустяк. Говоришь, что любишь, — так докажи любовь этакой малостью. Ради любви на что угодно пойдешь, а тут всего лишь какой-то цветок.
Я покачала головой.
— Он мне в трудную минуту был послан и душу согрел. Я от той теплоты по-другому глядеть начала на свет белый, на людей… И для чего тебе губить неувядаемый цветок — единственное сокровище бедной девушки? Темнишь ты что-то, друг мой сердечный…
— Что ж, — сказал Раэль. — Права ты, Лиэн. Не совсем он цветок, так ведь и я не совсем человек. Так что отдай мне его по-хорошему, пока хуже не стало.
Он протянул ко мне руку, а я возьми да и вспомни вдруг про подарок Неллин. Вот и сунула ему зачем-то снежинку в ладонь, а едва он ее коснулся — вскрикнул, будто обжегся, отбросил от себя, но она не упала — поднялась над нами, засверкала, рассыпалась снежными хлопьями. Настоящий снег пошел в хижине травницы! Фыркнул Раэль, обернулся огромным черным лисом, махнул пушистым хвостом… только его и видели.
Снег прекратился. Прижала я к груди свой заветный цветок, села в уголке у холодной печки и горько заплакала…
«Лиэн, — услышала я. — Не плачь, Лиэн. Подними глаза. Ты видишь меня?»
И я увидела… то была женщина — неземная, полупрозрачная, с ликом прекрасным и строгим. Стан ее был строен и тонок, светлые волосы ниспадали на грудь, а за спиной трепетали белоснежные крылья.
«Ты спрашивала — видел ли кто мой истинный облик? Да. И ты сейчас видишь. Такой я являюсь отчаявшимся, чтобы дать им надежду. А теперь проснись Лиэн»
И я проснулась. Дивной женщины-птицы уже не было. Но в объятьях меня держал юноша, показавшийся не только знакомым — родным… странные зеленые одежды, волосы персикового цвета, каких не бывает у людей, круглое милое лицо — и тепло, все то же драгоценное тепло окутало меня.
— Ниэль!
— В моем мире меня зовут иначе. — Он звонко рассмеялся. — Но это имя, которое ты сделала из своего, мне тоже очень нравится.
— Но кто же ты?
— Я сын древесного духа и цветочной феи, что царствует в Семицветье в мире Лета. Я как сестру любил снежную дриаду Неллин… расскажу тебе потом больше о ней и о твоей подруге Майри — да-да! А сейчас скажу лишь, что бросил вызов Раэлю — сыну Огненной лисицы, узнав о том, что он предательски околдовал Неллин. Черный лис был сильнее, он бы меня убил, но Великая птица решила иначе — она не дала мне умереть, превратила в цветок и перенесла в ваш мир. Раэль хотел мести и последовал за мной. Его мать — одна из Древних, много знает, много видит, помогает детям перемещаться между мирами. Думаю, сейчас он домой вернулся.
Я смотрела и слушала как завороженная.
— А он… больше здесь не появится?
— Нет, если не будет на то воли богини. Черный лис ведь и цветок отобрать не смог бы, ты сама должна была отдать.
— Значит, Семиликая нас соединила?
— Думаю, она изначально знала, что мы нужны друг другу. В своем мире я такой, как ты, не встречал. Лиэн, если хочешь, я мог бы остаться здесь, с тобой. Прямо здесь. Вам же нужен новый травник, а уж мне ли не разбираться в травах и цветах…
Вот оно, счастье. Настоящее, не надуманное.
— Оставайся, конечно! А я-то удивлялась, отчего мне так хорошо… а ты вон какой! Спасибо…
И я крепче прижалась к Ниэлю. А он обнял меня еще нежнее. Никогда, никогда я больше не буду одна. Я знаю это — я видела истинный облик Семиликой птицы. Вот такая она… Крылатая богиня, дающая надежду.
История третья. Ангел и хрустальный шар
Танцевали в мире Воздуха нежные ветерки, тяжело качались располневшие облака, дивные птицы, приходящие в сны, перекликались звонкими голосами, ангелы пряли нити из золотистого света — света без солнца, без луны и без звезд, света, который всегда был и никогда не кончится.
Был День Жизни — ветерки превратились в веселые вихри, облака пролились хрустальными дождями, птицы разбились на пары — роняя перья, плясали над облаками, ангелы создали из света сияющий кокон.
Мягко притянул к себе золотистый кокон легкость ветров и пышность облаков, трели птиц и любовь ангелов — и родился из него новый ангел, Мирикки, белокурая крылатая дева.
Ангелы — все братья и сестры, но особенно полюбила юную Мирикки мудрая Лорели. Когда настал следующий День Жизни, она сказала:
— Вот и год прошел, милая сестра, как ты появилась на свет. Что я могу подарить тебе?
— Ты мудра и сильна, старшая сестра, — сказала Мирикки, — отпусти меня посмотреть на мир Воды.
— Ты еще слишком юна для путешествий в другие миры, — возразила Лорели. — Боюсь, не справишься.
Мирикки очень опечалилась.
— Наш мир прекрасен, — отвечала она. — Но я так хочу увидеть больше!
— Что ж… Среди всех созданий, что есть на свете, всегда рождаются те, кто хочет увидеть больше, чем дано изначально, — вздохнула Лорели. — И ты, видимо, из их числа. Что ж, иди. Я буду присматривать за тобой.
Призвала она облака, повелела им собраться в кольцо и сотворила из них дверь в Водный мир.
Целый год прожила Мирикки в мире Воды. Каталась на переменчивых волнах, пыталась сплетать водные струи, как сплетала ветерки, создавать ожерелья из капель, словно в зеркало смотрелась в волшебных медуз. Танцевала с ундинами текучие длинные танцы, читала стихи печальным водяным, вела ученые беседы с разумными рыбами. Спустилась на самое дно Водного мира, в мерцающий полумрак, удивляясь яркой, пестрой красоте.