Семья Зитаров. Том 2
Шрифт:
Завистливыми глазами смотрел Эрнест на их богатство — какой в нем толк, если люди не умеют как следует его использовать. Эх, если бы у него были такие стада, он знал бы, как жить! На шестой день Эрнест добрался до оленеводов, пасущих алтайских оленей — маралов, и увидел огромные стада их. Маралов разводили ради ценных рогов, китайцы и монголы с давних времен употребляли их как лекарственное средство.
Много удивительных вещей удалось увидеть Эрнесту во время этого похода, но он на все смотрел равнодушно. Алтайцы, быки, олени, овцы — все это мелочь. Его интересовало только золото. Поэтому он очень обрадовался, когда на седьмой день вечером добрался наконец до мрачного, дикого русла реки Тамалги. Вечером там не дымил ни один костер, по горным кручам и склонам не слышалось человеческого голоса. Искатель счастья построил на берегу реки шалаш из еловых ветвей и приделал к лопате ручку. Он был счастлив своим одиночеством, этот странный и ненасытный пришелец: если бы даже весь массив Тамалги состоял из золота он и тогда не уделил бы другим ни крупицы. Ему и этого было бы недостаточно.
Эрнест работал. Поднимался до зари, копал весь день землю и промывал речной песок, кончая работу лишь вечером, когда уже ничего не было видно. И все же Тамалга упорно скрывала свои сокровища. Песок и камни, грязь и глина — вот и все, что находил на лотке искатель счастья. Проработав день на одном месте, переходил на другое. Потом он не стал задерживаться. Копнет несколько раз на берегу, зачерпнет в разных местах речной песок и идет дальше. Он обнаружил несколько заброшенных раскопок, где еще сохранились следы прежних золотоискателей — разрытая земля, куча промытого песка и кое-какие приспособления для промывки. Изредка ему удавалось найти немного золота, но это были только песчинки, остатки былого богатства. Этого даже не хватило бы на пропитание. Но золото должно найтись, оно лежит где-нибудь нетронутое, в зернах, целые жилы золота. Мелкие песчинки, попадавшиеся Эрнесту, подтверждали, что он идет правильным путем. Здесь была родина золота, нужно только знать, в каком грунте его искать. Старый золотоискатель, вероятно, знал бы все характерные признаки и прошел бы равнодушно мимо тех мест, где копал Эрнест, и, напротив, стал бы копать там, где небрежно прошел он.
Проскитавшись неделю по склонам Тамалги, Эрнест как-то утром заметил, что в его продуктовой сумке осталось только два сухаря. Мясо и масло кончились еще несколько дней тому назад, и парня стали удручать заботы о пище. Ближайшее человеческое жилье находилось на расстоянии одного дня ходьбы. Но и там он ничего не мог бы получить бесплатно, а маленькая щепотка золота, собранная им, не спасала положения. Да и, возможно, здешние люди не знают цену блестящим крупинкам и не дадут за них даже дохлого ягненка. Как быть?
Доев последние сухари, Эрнест принялся собирать черную и красную смородину, землянику и малину. Но они были слишком приторны, а чувство голода ничуть не уменьшалось. В речках водилась кое-какая рыбешка, но без сетей или удочки ее не поймаешь. Тогда Эрнест стал ловить молодых птенцов голубей и дроздов. С палкой в руках он лазал по густой траве; спугнутые птицы запутывались в ней, и Эрнест убивал их. Но не каждый день ему удавалось есть жаркое из дичи. В иное утро приходилось браться за лопату и лоток натощак и довольствоваться травой колбой, похожей вкусом на чеснок. Эрнест кое-как промучился еще неделю. За это время он обошел много истощившихся приисков, которые и теперь еще обозначены на подробных горных картах в виде точек, похожих на следы мух, и разжигают алчность наивных искателей счастья.
Наконец, обессилев от длительного голодания, Эрнест махнул рукой и стал выбираться из дикой чащи, пока еще повиновались ноги.
«Я допустил промах, что в последних улусах не заготовил еды на более продолжительный срок, — сказал себе Эрнест. — И надо было взять с собой ружье».
В поисках золота, следуя вдоль подошвы Тамалги, Эрнест сильно уклонился на восток, и обратный путь его лежал теперь через незнакомые места. Получился большой крюк, потому что дорога через населенные долины рек, прежде всего, вела на север и подходила к почтовому тракту у границ Кузнецкого уезда. Оттуда до села Бренгули было еще дня два ходьбы.
Это скорее походило на скитания нищего, чем на триумфальное возвращение богатея. Эрнесту нигде не отказывали в куске хлеба и в кружке кваса, давали ему и ночлег в крестьянских домах, но везде донимали расспросами. За еду и ночлег приходилось рассказывать разные выдуманные истории. Чем ближе подходил Эрнест к степи, тем недоверчивее относились к нему крестьяне. В одной из деревень его даже хотели арестовать и отправить к волостному старшине, но он успел скрыться и в тот вечер остался без ужина. Переночевав в стогу сена, он утром отправился дальше, обходя стороной селения и сворачивая с дороги при виде едущей навстречу подводы. И только когда к вечеру степная дорога свернула в тайгу, он с облегчением вздохнул. Но радость его была преждевременна. После часа ходьбы по лесу Эрнест на крутом повороте дороги столкнулся с двумя вооруженными людьми. Возможно, они прошли бы мимо, если бы он спокойно продолжал свой путь, но их винтовки и угрюмые бородатые лица навели такой страх на отважного парня, что он без памяти кинулся в кусты. Незнакомцы побежали за ним. Со свежими силами, сытые, хорошо знающие тайгу, они, в то время как Эрнест, точно олень, ломился сквозь заросли, по тропинкам направились ему наперерез.
— Сдавайся, а то стрелять будем! — предупредили они его.
Увидев, что иного выхода нет, Эрнест поднял руки и отдался во власть неотвратимого. «Вот тебе золото и вот тебе свободная жизнь!..» — мрачно подумал он, когда преследователи, встав по обе стороны, повели его в чащу.
— Братцы, что вы хотите со мной делать? — жалобно спросил Эрнест. — Я бедный человек и возвращаюсь домой с работы.
— Вот увидим, что ты за птица, — мрачно отозвался один из незнакомцев. — Отведем к командиру, а там выясним.
Не вступая ни в какие разговоры, они вели его в глубь леса. Через четверть часа они добрались до реки. Один из незнакомцев свистнул, с противоположного берега раздался ответный свист, и скоро показалась лодка с двумя вооруженными людьми.
«Наверно, разбойники…» — подумал Эрнест и удивился, что он никогда ничего о них не слыхал. Банда, очевидно, только недавно стала действовать, пока он был на приисках.
Они переправились через реку и углубились в лес. Немного погодя показалась небольшая полянка. Там стояло несколько полотняных палаток и шалашей из еловых ветвей, а среди них дымила полевая кухня. Эрнест с наслаждением вдохнул запах варева. Суп, вкусный ужин после продолжительного голодания! У него сейчас было только одно желание — хорошо поесть. После этого пусть делают с ним что хотят.
Из всех палаток выглядывали незнакомые лица. Но напрасно Эрнест ожидал увидеть дикие разбойничьи морды, злобно искривленные в кровожадной и жестокой насмешке. Нет, это были самые обыкновенные люди — спокойные крестьяне, собравшиеся, скорее всего на большую толоку, а не на разбой. Из-за палаток доносилось фырканье лошадей.
Один из конвоиров Эрнеста пошел доложить командиру о пленнике. Через минуту он возвратился в сопровождении высокого молодого человека. Походка пришедшего напоминала Эрнесту что-то знакомое, но его лицо нельзя было разглядеть в вечерних сумерках.
— Вот он, — указал на Эрнеста человек, ходивший за командиром.
Пришелец остановился в двух шагах от пленного и пытливо посмотрел на него. Не веря своим глазам, Эрнест узнал в «разбойничьем» командире своего брата Карла. Тот тоже был изумлен не менее Эрнеста.
Придя немного в себя, они так искренне и весело расхохотались, что партизаны, не понимая еще, что произошло, стали смеяться вместе с ними.
— Эрнест, ты не болен? — спросил Карл, приведя брата в свою палатку, после того как он объяснил партизанам, что за птицу они на этот раз изловили. — Ты очень плохо выглядишь.