Серая маска

Вентворт Патриция

– Мисс Стандинг, неужели отец никогда не говорил с вами о матери?

– Нет. Повторяю, он со мной практически не разговаривал. Он всегда был занят до безобразия. Он никогда со мной не говорил.

– Тогда почему вы считаете, что вас назвали в честь матери?

Легкий румянец сделал мисс Стандинг еще прелестнее.

– У него был портрет, который он всегда держал под замком. Знаете, бывают такие штучки – дверца, замочная скважина, а внутри миниатюра. Мне всегда хотелось знать, что там внутри.

– Ну и?..

– Не знаю, должна

ли я говорить… – с добродетельным видом произнесла она.

– Мне кажется, вы просто обязаны сказать.

Что-то в голосе мистера Хейла напугало ее. Она шарахнулась, вскинула на него испуганные глаза и, запинаясь, торопливо принялась рассказывать:

– Мне не разрешалось заходить в его кабинет. Но однажды вечером я зашла, потому что думала, что его там нет. Его и не было. А когда я услышала, что он идет, у меня оставалось время только на то, чтобы спрятаться за шторами. Мне было страшно до безобразия, я боялась, что он никогда не уйдет, и мне придется всю ночь простоять за шторой.

– Да. Продолжайте.

– Он писал письма, расхаживал по комнате. А потом как будто застонал, и я испугалась и выглянула из-за шторы. Он открывал этот портрет. Снял ключик с цепочки для часов и отпер. Он смотрел на портрет целую вечность. Еще раз застонал и шепотом сказал: «Маргарет», два раза.

– Вот оно что, – сказал мистер Хейл.

У Маргот пылали щеки.

– Почему вы так говорите, как будто я вам рассказала про погоду?! Я рассказала такую вещь, которая секретна до безобразия и ужасно романтична!

– Дорогая мисс Стандинг…

– Я вся трепетала до безобразия!

– Вы видели портрет?

– Н-нет. Значит, так. Я только успела взглянуть, и тут он отвернулся… ну, вы понимаете.

– Да?

– Это была миниатюра, а вокруг нее маленькие бриллиантики. Они сверкали как не знаю что, я только увидела, что она белокурая, как я. И все. Я видела ее один лишь миг. Она была ужасно красивая.

Мистер Хейл покашлял.

– Выходит, нет никаких доказательств, что эта миниатюра – портрет вашей матери.

– Конечно ее. Чей же еще!

– Не исключено. Позвольте спросить, портрет находится в этом доме?

– Он всегда возил его с собой. Наверное, он на яхте.

– Боюсь, он вместе с ним упал за борт. Стюард говорил о портрете, который вы описали. Он сказал, что мистер Стандинг всегда носил его с собой. Итак, мисс Стандинг, вы вполне уверены, что не знаете девичью фамилию матери?

– Я же вам сказала, что не знаю.

– Или хотя бы где ваш отец с ней познакомился?

Маргот помотала головой.

– Вы не знаете, где они поженились?

– Нет. Я ничего не знаю, сказала же вам – не знаю.

– Вы знаете, где вы родились?

– Н-нет. Во всяком случае… нет, не знаю.

– Что вы хотели сказать? Вы что-то собирались сказать.

– Только то, что… нет, не знаю… я думаю, что не в Англии.

– А! Не скажете ли почему?

– Он сказал – давно, я была еще маленькая, – он сказал, что он

родился в Африке. Я спросила: «А где я родилась?» – и он ответил: «Далеко-далеко отсюда». Я подумала: видимо, я родилась не в Англии, а еще где-то.

Мистер Хейл пощелкал языком – обычно это записывают как «тц-тц!». Так он выразил свое презрение к подобному воспоминанию. В качестве доказательства оно никуда не годилось. Он прочистил горло с еще большей значительностью.

– Мисс Стандинг, если не будет найдено завещание, или свидетельство о браке вашей матери, или ваше свидетельство о рождении, то ваше положение станет исключительно серьезным.

Рука Маргот с конфетой застыла на полдороге ко рту.

– Почему это оно станет серьезным? Я папина дочь.

– Этому нет никаких доказательств, – сказал мистер Хейл.

Маргот расхохоталась.

– Ой, смешно до безобразия! Все знают, что я его дочь! Вы смешной до безобразия! Кто же я, по-вашему, если не Маргот Стандинг? Это же просто глупо!

Мистер Хейл насупился.

– Мисс Стандинг, дело очень серьезное, и я умоляю вас отнестись к нему серьезно. Я не верю, что мистер Стандинг составил завещание. Я знаю, что он не делал этого до двенадцатого августа сего года, когда заплатил за визит отцу. Это было шесть недель назад, и после того, как он ушел, отец сказал, что он безуспешно убеждал мистера Стандинга в необходимости составить завещание. Отец сказал такие слова: «Странное дело, – сказал он, – человек в положении мистера Стандинга откладывает такую простую и необходимую акцию, как составление завещания. Учитывая особые обстоятельства его дочери, он просто обязан это сделать, чтобы обеспечить ее будущее». Мисс Стандинг, это точные слова моего отца, и я привожу их в подтверждение того, что он был осведомлен о некоторой незаконности вашего положения.

Маргот вытаращила глаза.

– Что вы имеете в виду?

– При отсутствии какой-либо информации и в свете сказанного моим отцом…

– Господи боже мой, что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, – сказал мистер Хейл, – что брака, по-видимому, не было.

– Как же так, ведь есть я! – сказала мисс Стандинг.

– По-видимому, вы незаконнорожденная.

Мисс Стандинг молча смотрела на него. Она повторила слово «незаконнорожденная» – оно прозвучало очень музыкально. Она просияла и с неподдельным интересом спросила:

– Как Вильгельм Завоеватель? Как сыновья Чарлза II?

– Точно так, – сказал мистер Хейл.

– Потрясающе до безобразия! – воскликнула мисс Стандинг.

Глава 6

Когда мистер Хейл закончил объяснение законного положения незаконной дочери человека, умершего без завещания, глаза мисс Стандинг округлились от недоверия.

– В жизни не слышала ничего более несправедливого. До безобразия, – твердо сказала она.

– К сожалению, от этого закон не меняется.