Сердце Ёксамдона
Шрифт:
— Мы в Фантасмагории? — спросила Юнха. — Это место?..
— Нет, не совсем, — ответил Мун. — Это место между миром людей и миром духов. Ещё не Фантасмагория, просто точка доступа к её архивам. Как терминал в библиотеке, — подумав, добавил он.
— Если я прочту это и найду то, что нужно прокурору Иму… Он не сможет использовать эти сведения в суде.
— Да, но он же сам попросил хотя бы имена. Ты узнаешь больше: чем они занимались и когда. А дальше — дело за людьми.
Юнха помолчала, поглаживая указательным пальцем один из листов книги. Эта бумага не была
— Ты мне поможешь? — наконец тихо спросила она.
— Я просто не могу, — печально ответил Мун. — Я даже в своих отчётах не вижу связей. Не могу пройти по их рисунку. Я не могу сказать, что ищу, потому что не замечаю и не понимаю этого.
— И ты позвал меня помочь тебе?
Он посмотрел ей в глаза и медленно кивнул.
Юнха уже почти догадалась, в чём дело. Но на последний шаг не хватило духу.
Она раскрыла книгу на первом листе, пододвинула стул.
— Ладно, тогда я буду читать.
Он не двинулся и ничего не ответил, и Юнха подняла на него вопросительный взгляд.
— Если… увидишь, — Мун говорил с трудом, было очень похоже на тот раз, когда он пытался всё ей рассказать. — Что-то увидишь… здесь или…
— Ты хочешь, чтобы я искала что-то ещё? — уточнила Юнха.
Он быстро замотал головой:
— Нет, не важно. Занимайся сперва «КР Групп».
— Операцией «Возмещение»… — пробормотала Юнха, начиная читать.
Она едва заметила, что Мун оставил её одну. Наверное, у него всё ещё есть работа, мельком подумала Юнха. Вряд ли у него бывают настоящие выходные, по крайней мере, не часто.
Записи в книге были не выдержками из книг судеб или чем-то таким, как в первый момент решила Юнха. Если книги судеб и существовали, то явно в каком-то ином месте или отделе.
Книга состояла из тех же «протоколов», заметок, написанных служащими Фантасмагории, такими же, как и Ок Мун. Огромный архив того, что случалось с людьми на глазах у духов, следящих за самыми разными вещами. Хранители мест и предметов, понятий и ритуалов, духи, существа, волшебные животные, чосынъ сачжа, даже призраки, добрые, нейтральные и злонамеренные, те, кто устраивают пожары и кто тушат их наводнениями, живущие на свету и дрожащие в тенях, — от масштабности и детальности этой безумной бюрократии захватывало дух. Причём в плохом смысле — мир людей, спелёнатый бумагами, документами, цифровыми следами, показался вдруг полным свободы.
Если бы не почти четыре недели, проведённые с бумагами «Чонъчжин», Юнха вряд ли бы так уж быстро начала замечать, что увидеть систему и связи в этом хаосе ей несложно.
Иногда она будто видела сквозь страницы, зная, что там — через десять, двенадцать листов есть запись, которая ей нужна.
Иногда чувствовала, что нужно узнать больше, и подходила к стеллажам, смело уже запуская туда руку, порой даже перебирая то, что предлагал ей архив, пока не чувствовала по покалыванию в пальцах — да, эта та самая книга учёта, которую она ищет.
Скоро на письменном столе явились бумаги и перьевая ручка, потому что кисть Юнха
Имена прибывали: директор Ким — Дёрганый кролик, всегда такой нервный из-за нечистой совести. Директор Чанъ, которого она едва знала, но издали он производил впечатление благородного и воспитанного человека. Президент Квон, которую она видела только на фото или в новостных роликах.
Какой-то служащий Канъ из департамента градостроительства, мелкая сошка, метящая высоко.
Депутат Ли Сынъму, за которого она голосовала несколько лет назад. Помощница мэра Пак.
Она замечала, что какая-то тень скользит по страницам и сквозь них, от отчёта к отчёту, от заметки к комментарию — они не были связаны друг с другом, на первый взгляд, и не имели отношения к тому, что она искала. И эта тень едва мелькала, может быть, она была самой обычной — настоящей тенью, которую отбрасывало что-то здесь. Может быть, вообще — воображением Юнха.
Постепенно ей всё проще становилось различать события — у каждого было своё предназначение, каждое к чему-то вело и из чего-то следовало. Не существовало хаоса, только опутывающие мир связи.
Связи качнулись, другой раз, третий.
Колыхнулся мир.
Это уже было — у парка Намсан, когда человеческий мир смешался с миром духов, и Юнха увидела больше, чем умеют видеть люди.
Она отодвинула очередную книгу: всё, что можно было найти, она уже разыскала. Книга — а с ней и три других, лежащих стопкой на краю стола, исчезла в воздухе, вернувшись в архив.
Юнха встала и покачнулась: сперва решила, что закружилась голова, потому что вокруг неё, оставляя росчерки на сетчатке, будто огни фейерверка, скользили и свивались тонкие светящиеся нити.
Но потом поняла, что качается от голода. На столе всё ещё был поднос с чайником и чашкой и пустая тарелка с засохшими крошками. Юнха не помнила, что она ела и пила и как Мун принёс поднос — больше этого никто не мог сделать.
Тело будто просыпалось: и оно оставалось без заботы слишком давно.
Слегка пошатываясь, разминая на ходу пальцы, Юнха подошла к дверному проёму. Узор на нём она теперь прочла как указание на место — номер этого терминала в огромной системе архива Фантасмагории и адрес в человеческом мире, привязанный к терминалу. И ещё был список тех, кто им пользовался. Имя Юнха тоже появилось здесь, а из имён, внесённых раньше, она узнала только Ок Муна. Перед ним был человек или дух с той же фамилией, может быть, кто-то из его братьев.
Она коснулась имени Ок Муна… узор задрожал под пальцами. В мельтешении нитей вокруг Юнха была и та, что вела к Муну.
Она прошла сквозь портал, это вышло легко — заблудиться там было негде.
И оказавшись в человеческом мире, почувствовала наконец в полной мере, что провела в терминале архива прорву часов.
И первым делом бросилась в ванную.
На кухне, накрытая крышкой, стояла еда — похоже на ужин. Но судя по виду из окна, было раннее солнечное утро. Оно мало напоминало то хмурое субботнее, когда Юнха пришла сюда.