Сердце Ёксамдона
Шрифт:
Мун открыл калитку, пропуская Юнха вперёд, и она едва смогла заставить себя войти во двор мрачного дома. От окон полуподвала, закрытых крупноячеистыми решётками, несло сыростью, то, что ждало за ними, было давно мертво. Крыльцо из железобетонных плит просело на одну сторону и пошло трещинами. У двери, обшитой проржавевшей внизу жестью, не было звонка.
Мун открыл дверь обычным ключом, распахнул её и постоял немного. Воздух улицы не мог развеять того, что творилось внутри мрачного дома, затхлость и прелая сладость выходили оттуда наружу.
— Вход в подвал сразу же, — сказал Мун, — просто иди за мной.
Юнха очень хотелось задержать
Она переступила порог мрачного дома и сморщилась от ужасного застоявшегося воздуха. Запах гнилых фруктов обитал здесь. Мельком она успела увидеть, что дом изнутри пуст — нет никакой мебели, обои местами оборваны, на опущенных бумажных шторах многолетняя пыль.
Мун зажёг лампочку, осветившую короткую лестницу в полуподвал. Там тоже было пусто, за исключением молчаливого котла, линии труб и деревянного столба, торчащего посередине небольшого помещения.
Сырость висела в воздухе, но пол и стены были сухими.
— Это… — Юнха присмотрелась. Света из окон было достаточно, чтобы ни во что не врезаться, но резьбу на столбе она узнала не сразу. Лишь через секунду-другую формы сложились в утрированное лицо с выпученными глазами.
— Это чанъсынъ? — спросила Юнха.
Мун кивнул:
— Наш общий. Мой и братьев. Он обращается к силе каждого из нас, чтобы охранять это место. Знаешь, я всё ещё сомневаюсь, нужно ли тебе видеть это.
— Не поздно ли?
Он недовольно дёрнул плечом:
— Я заманил тебя в «Чонъчжин» именно за тем — рассказать всё. Но потом…
— Я уже решила, что хочу знать. Ты меня не переубедишь.
Юнха сказала так, но самой было тошно от того, какой тяжёлый воздух в этом месте, так что даже просто стоять, просто быть здесь — невыносимо.
— Я не знаю, откуда оно взялось, — заговорил Мун после паузы. Его голос стал монотонным и отстранённым, будто, пытаясь не выдать эмоций, Мун перестарался. — Когда на этом месте была ещё стройка, оно явилось ниоткуда. Мы с братьями приходим на землю по очереди, присматривать за человеческими домами, такова наша работа. Но даже в Фантасмагории мы всегда слышим всё, что происходит. В тот раз была очередь моего брата жить среди людей, хотя смена его уже подходила к концу. Он не может толком рассказать, что случилось, он вернулся до срока, он был ранен, почти в беспамятстве, и часть его воспоминаний исчезла. Даже духов можно ранить и убить, хотя это редко под силу людям. Мы одни из самых сильных, мы высоко в иерархии Фантасмагории, и то, что ранило моего брата, не могло быть слабым. Я спустился на землю людей вместо брата, и тогда я увидел это…
Мун подошёл к чанъсыну, обернулся и протянул Юнха руку.
— Держись крепче, — сказал он. — И не бойся, я не дам тебе упасть.
Юнха ухватилась одной рукой за его ладонь, второй — обняла чанъсынъ, и тогда вздрогнула земля.
Просела, вывернулась наизнанку, треснула, обнаруживая далёкий яростный огонь, что пылал вовсе не в недрах планеты, но за пределами человеческого мира.
— Оно уже было здесь — оно открылось, пропуская наружу… пусть будет «гниль». Я не знаю его имени, и это одна из проблем, которые нужно решить. И… оно расползается.
Его слова почти заглушил грохот ворочающейся земли, треск, удар. Потом снова стало относительно тихо.
Юнха замерла, стараясь не шелохнуться. Лишь на метр вокруг чанъсына пространство оставалось устойчивым и почти чистым — чистым в сравнении с тем, что творилось за этой границей.
— Оно расползается, — повторил
Когда он повторил это в третий раз, земля наконец переродилась, явив то, чем была, а не казалась на взгляд человека.
Нечто похожее на портал, живую, исходящую гноем и сукровицей язву. Юнха покачнулась, увидев это, зажмурилась, стараясь дышать ртом, такой там стоял смрад.
Потом стиснула зубы и всё-таки открыла глаза. Она просила показать ей кошмар, живущий под Ёксамдоном, и теперь нельзя было отступать. Пусть кошмар реально… кошмарный.
В язве что-то шевелилось: множество длинных гибких штук, отдалённо похожих на червей. Из язвы текли чёрные гнилостные реки во все стороны, и Юнха набралась смелости проследить за одной: она увидела сквозь стены мрачного дома и всех других домов, сделавшихся проницаемыми, как река стремит свои псевдоводы, как плещутся и плывут в ней проточерви, но потом натыкаются на стену. Чанъсынъ не мог сдержать течение у самой язвы, но чем дальше, тем слабее становились реки, и наконец чанъсыну хватало сил их остановить.
Они не проникали дальше в город, оставаясь примерно в пределах Ёксамдона.
— Раньше у «Доходных домов «Чонъчжин» здания были по всему городу, — произнёс Мун, проследив за её взглядом. — Там, где сходились линии, или неподалёку от порталов в Фантасмагорию, или где требовалось особое внимание из-за перестройки… Где мы были нужнее. Теперь я продал почти всё, чтобы создать круг в Ёксамдоне. Я покупал дома, стоящие там — на границе и на этих реках. Потому что, когда не могут течь дальше, они… злятся, что ли. Злятся, и тогда люди, живущие там, меняются... Хватит на это смотреть.
Язва неохотно покрылась земляной коростой. Превращение в другую сторону шло быстрее, чанъсынъ задрожал несколько раз, загоняя портал обратно в его тюрьму, и вскоре вокруг снова был заброшенный полуподвал.
Но Юнха не спешила выпускать ни чанъсынъ, ни руку Муна.
— Некоторые и не замечают эти реки, — продолжил рассказ Мун, — живут как жили, но другие… как будто их защитная скорлупа слабее. Она трескается, и тьма просачивается внутрь. И тогда, если я вижу, что слишком много становится бед…
— Ты переселяешь эти семьи, — заключила Юнха.
— Оно привязано к месту, а не к людям. Оно оставляет их в покое, когда я нахожу им новый дом. Не только ради самих людей, — признал он, — а потому что реки, мучая их, становятся полноводнее и сильнее. И гниль рвётся дальше. Чем больше людей живут на этих реках, тем быстрее ползёт гниль. Поэтому я не могу уступить ни одного дома. Но и мешать переменам города не могу тоже. Прежде чем Ёксамдонъ изменится, я должен понять, откуда взялась язва и что с ней делать. Раньше ничего похожего не существовало. В Фантасмагории считают, что это просто будущее пожирает людей, потому что так устроен огромный город. Связи слабеют, безразличие становится защитной реакцией. С этой версией я спустился сюда, я искренне считал, что всё это правда. Что портал открылся потому, что количество переросло в качество и родилось нечто новое, нечто плохое, но неизбежное. Но со временем…