Сердце из стали
Шрифт:
В этот момент Джуд наконец-то сбежал, беспрестанно извиняясь. Клэр послушала еще немного и ушла сама.
Теперь выходило так, что бредили они оба, но не Миллз.
Клэр нажала на экран, и перед ней появился затемненный Айзек. По коже пробежали мурашки. Будто в школе и творит что-то недозволенное. Вообще, подобного рода каналы были строжайше запрещены «Саникорпом». Но семье Рейес с рук могло сойти почти все. Да и не поймали их пока.
– Кей, ты как?
– Я в порядке. Канал точно защищенный?
Айзек обидчиво закусил губу.
– Ладно, ладно, только вот этого мне не надо, дорогой брат. Нам еще предстоит связаться друг с другом по нормальному каналу и сфабриковать умный разговор на тему того, что Хейвена не существует, а я зря прицепилась к Салли, и делинквенты были сумасшедшими.
Айзек растянул тонкие, отцовские, губы в подобии улыбки:
– Сделаем, они у нас еще попляшут и повоют. Так вот, повтори, что ты знаешь про Хейвен.
Клэр пожала плечами и оглянулась на массивный комод, закрывающий дверь в ее спальню:
– Переехать бы. Опасно. Не нравится. Я руку, кстати, сменила, ты только меня не убивай.
Айзек глянул недобро и молчал несколько секунд.
– Я тебя не виню. Столько всякой чуши стряслось, что я бы голову сменил. Только ты подумай, может, тебе это все не надо? Не нужен ни Хейвен, ни рука? Забудь, перестанем копать.
– Самоубийства, – неожиданно для самой себя ровным голосом заговорила Клэр. – Самоубийства иногда случаются, когда объект любви… Короче, Джонни его любила. – Она вдруг спохватилась. – Извини, я не тебе это должна была сказать.
Айзек снова помолчал.
– Вот же… вот же чушь, сестренка. Прости. Мне очень его жаль, правда. Давай к фактам тогда, а?
– Давай, – вздохнула Клэр и окончательно отставила вино, потерла глаза. – Я всегда думала, что Хейвен – это миф. Потом появился Миллз, который сказал, что знаком с человеком, видевшим Хейвен. Человек утверждал, будто там нет детей. Потом появился Салли, который сказал, что сам из Хейвена.
– Ага, – подхватил Айзек, явно глядя куда-то в планшет. – А еще Салли много трепался языком, у него было три нарушения, он загремел бы, если бы… Из очевидного – Хейвен хранит свою безопасность. По какой-то причине. Не спрашивай, не знаю.
– В таком случае у Салли должен был быть соглядатай. Как минимум.
– Погоди, как ты сказала, Миллз?
Клэр насторожилась:
– Ну да, а что?
Айзек посмотрел на нее:
– Не так давно попал в аварию. Отделался крупным испугом, сильными травмами, перестал работать над проблемой Хейвена, закрыл доступ к двум статьям на тему.
– Ты издеваешься, да? – поинтересовалась Клэр устало.
– И не думал. Про Хейвен очень мало информации, что в белом нете, что в черном. Легенды, страшилки. Из того, что можно сказать наверняка, не скатываясь в допущения: он расположен где-то в Европе, в нем совершенно точно есть школа, но нет детей. Это я вижу из подтертых логов.
– Бред какой-то, – схватилась за виски Клэр. – Ты извини меня, но действительно – бред.
– Он самый, – согласился Айзек. – Хочешь еще? Так вот. Ни один очевидец до твоей истории с Салли не мог похвастаться тем, что знает кого-то из Хейвена. Так что мог у него и быть соглядатай, раз выпустили аж до Лондона.
– Погоди, погоди. – Клэр потерла глаза. – Еще самоубийства случаются из чувства вины. Может, Джонни?
– Джонни Лафьер, – зачитал Айзек. – Родилась и училась в общине Лилля…
– Какой еще общине Лилля? Мне Салли говорил, они вместе учились, а потом она получила аттестат и оказалась мальчиком.
– А вот в такой общине, – хитро посмотрел на нее Айзек. – Их обоих выпихнули пораньше, и они окончили старшие классы в Школе искусств.
– Парижской?
– Клаудия, родная, а ты знаешь еще сто пять Школ искусств?
На этот раз долго молчала Клэр.
– Дорогой брат, возможно, я совсем рехнулась, но эти события действительно не связывает вообще ничего кроме Хейвена. Зато Хейвен идет в них красной нитью.
– А я про что. Судя по записям о переводе и твоем приглашении читать лекции, ты и Салли просто оказались не в то время слишком вместе. Так что, дорогая сестра, это Хейвен и его длинные руки. Вообще, все равно логично.
– Да ну, чушь, – потрясла головой Клэр. – Ладно, еще информация есть?
– Зеро.
– Тогда созваниваемся еще минут через двадцать, я пытаюсь рыдать и глушу вино, импровизируем трогательный диалог на тему того, какая я идиотка. А я постараюсь в ближайшее время поговорить с Джонни.
– Желательно там, где у стен нет ушей.
– Вроде бы общежитие подходит под твое описание.
– Так точно. А переезжать не надо, подумают, что ты слишком умная, – вдруг спохватился Айзек.
– Твоя логика блестяща. Меня похитили, это нормально, что я боюсь.
– Ну давай, свали в отель, бойся дальше.
Клэр мотнула головой, отключилась и стала методично вливать в себя бокал за бокалом.
Клэр выпрыгнула из долгого и тяжелого сна на самую поверхность и посмотрела на часы.
В дверь стучали, можно сказать – ломились. Клэр долго соображала, какого черта, потом пыталась встать, да так, чтобы эти назойливые, ужасные звуки прекратились.
– У меня сегодня выходной, – сообщила она солнечному свету, ворвавшемуся в дом.
По правде говоря, на отодвигание комода ушло столько времени, что она надеялась, дело ограничится только им.
Но на пороге стояла странная парочка, Макс и Лиза. У Лизы (Клэр даже после сна не могла представить себе, как называть этот некрупный квадратный шкафчик «Лизой») в руках дымился кофе, да и вообще выглядели они довольно старомодно и мило.