Сердце волка
Шрифт:
Мысль об этом наполнила Штефана гневом и холодной решительностью. Теперь-то у него уж точно не осталось ни страха, ни сомнений! Его семья подверглась насилию, и он был полон решимости дать должный отпор — ни больше, ни меньше.
Штефан отполз немного назад, затем вправо и снова стал продвигаться вперед — сантиметр за сантиметром. Металл под ним был таким горячим, что ему казалось, будто он ползет по раскаленной сковородке. От боли у него даже проступили слезы на глазах. Но он, несмотря на это, не издавал ни единого звука и, еще плотнее прижимаясь к горячему металлу, упорно продвигался вперед, пока не увидел русских.
Он тут же подумал, что лучше ему было не высовываться. Он смотрел на этих четверых наемников, будучи выше их не более чем на десять сантиметров, причем находился от ближайшего из них на расстоянии, не превышающем все те же десять сантиметров. Ближе всех стоявший к нему русский — он держал в руках автомат — был повернут к нему спиной, однако трое других смотрели почти на него. Если бы один из них в этот момент чуть-чуть приподнял глаза…
Штефану была бы крышка. Ну и что? Его шансы выбраться живым из этого подземелья все равно равнялись нулю. Важно было лишь то, скольких из этих людей он сумеет забрать с собой на тот свет.
Самый реалистический ответ на этот вопрос был очень простым — ни одного. У Штефана имелось оружие, его преимуществом был фактор неожиданности, а еще он находился в тактически более выгодной позиции. Но он не был профессиональным убийцей. Если бы эти четверо уже убили Ребекку, то он, не задумываясь, начал бы стрелять, стараясь их уничтожить. Но Ребекка была еще жива, и самое умное, что Штефан мог сейчас сделать, — это находиться рядом и попытаться любым способом ее защитить. Даже если бы это закончилось смертью их обоих.
Когда он уже собирался отползти от края емкости, один из наемников сунул руку себе в карман, и через секунду Штефану стало ясно, чего они здесь, собственно говоря, ждали.
Они ждали телефонного звонка.
Наемник достал из кармана складывающийся мобильный телефон, зубами вытянул из аппарата антенну и несколько раз очень сильно нажал на кнопку включения. Его явно нерадостное лицо стало еще угрюмее.
Штефан мысленно сокрушенно покачал головой. Эти наемники, возможно, знали, как убить человека с помощью одного пальца, но их представление о современной телефонной связи было явно более чем поверхностными. Ни один мобильный телефон в мире не смог бы функционировать в этом закованном в сталь и бетон подземном лабиринте. Если они твердо решили дождаться звонка, то ждать им пришлось бы, как говорится, пока рак на горе свистнет.
И вдруг Штефана охватило странное чувство. Он вздрогнул от неожиданности, но у него все-таки хватило ума тихонько отползти еще на полметра от края емкости, прежде чем приподнять голову и оглядеться. Он не увидел ничего нового, но у него появилось ощущение, что он теперь не один. Здесь был кто-то еще. Или что-то. Может быть, некая сила, которая могла ему помочь. Например, существо с той стороны вращающейся двери.
Штефан отогнал от себя нелепые мысли, тихонько прижался к металлу и снова пополз в сторону Ребекки и Евы. Ребекка лежала в той же позе, а Ева перестала всхлипывать и теперь смотрела вверх. Когда Штефан выглянул из-за края емкости, он тут же встретил взгляд больших и темных глаз Евы.
В ее глазах было что-то такое, от чего он в первый миг даже растерялся, — что-то… слишкомзнакомое. Она внимательно смотрела на Штефана, не проявляя ни страха, ни враждебности, хотя и особого дружелюбия в ее взгляде тоже не было. Штефану стало жутко.
Штефану лишь с трудом удалось отвести глаза в сторону. Он еще раз посмотрел на Ребекку, прислушался, а затем изменил положение тела так, чтобы лежать параллельно краю емкости. Вряд ли было возможно спуститься без шума с двухметровой высоты, к тому же нельзя было просто спрыгнуть вниз: он при падении мог нечаянно придавить Ребекку. Поэтому он попытался медленно и тихо соскользнуть с края емкости, стараясь как можно дольше удерживаться за ее край.
У него, конечно же, получилось не так, как хотелось.
Его пальцы соскользнули с края емкости задолго до того, как ноги коснулись пола. Он полетел вниз, отчаянно пытаясь еще в воздухе повернуться так, чтобы не упасть прямо на Ребекку, и тут же почувствовал острейшую боль в своей раненой ноге. Мужественно подавив вырывающийся крик, он приземлился на пол лишь в нескольких сантиметрах от лица Ребекки и, невольно замахав руками, попытался откинуть свое тело в сторону. Если бы он свалился левее, то есть на алюминиевую емкость, то вызвал бы такой грохот, что его было бы слышно до четвертого этажа. Однако ему повезло, и он упал в противоположную сторону.
Впрочем, повезло ему не так уж сильно: стена напротив емкости была сплошь покрыта трубами, кабелями, вентилями, переключателями, рычагами и кронштейнами. И все эти предметы, как тупые ножи, впились в спину потерявшего равновесие Штефана.
Боль была такой сильной, что он лишь невероятным усилием воли сумел удержаться от крика. С его уст сорвалось только еле слышное оханье, явно не соответствующее тем болевым ощущениям, которые он испытывал. У Штефана перед глазами поплыли красно-желтые круги, а весь мир вокруг словно перевернулся. Штефан решил, что он, наверное, сломал ребро, а то и не одно. Ему было больно даже дышать. Он закрыл глаза.
И вдруг он почувствовал, как что-то коснулось его лица — что-то легкое и прохладное, тем не менее полное силы. Открыв глаза, он без особого удивления увидел, что это была рука Евы. Девочка подползла к нему и теперь сидела перед ним в странной позе: она будто приготовилась к прыжку. Ее взгляд по-прежнему был жутким, но в ее глазах появилось и что-то еще. Штефана снова охватило какое-то знакомое, но необъяснимое чувство.
Он ошеломленно подумал, что, возможно, лежа на алюминиевой емкости, он ощутил присутствие именно Евы. Эта мысль поразила его: он за всю свою жизнь видел эту девочку в общей сложности не более нескольких часов, но вдруг почувствовал к ней такое доверие и симпатию, как будто она была с ним рядом всю жизнь. То, что он только что думал о Ребекке, теперь в полной мере распространялось и на Еву: он не мог позволить, чтобы кто-то причинил этому ребенку зло. Даже если Штефану пришлось бы в одиночку сразиться с целым миром.
— Все в порядке, — прошептал он. — Не бойся, малышка. Я вытащу всех нас отсюда. Ничего не бойся.
Его слова показались смешными даже ему самому. Если кто-то действительно ничего не боялся, так это Ева. В ее глазах сверкнули искорки, то ли насмешливые, то ли предостерегающие, однако Штефан был уверен, что девочка не только услышала его слова, но и понялаих смысл.
Штефан глубоко вздохнул, присел на корточки и, не меняя позы, приблизился к Ребекке. Левой рукой он вытащил из-за пояса пистолет, снял его с предохранителя и положил возле себя на пол. Затем он посмотрел в конец узкого прохода, в котором они находились, и прислушался. Русские стояли на том же месте, разговаривали и, по-видимому, ожидали, когда же законы физики перестанут действовать и мобильный телефон заработает в совершенно неподходящих условиях. Штефану даже было видно одного из них. Он поражался тому, что наемники до сих пор не заметили его. Они простояли целых полчаса без движения, ни разу не посмотрев на двух людей, которых силой увели с собой.