Сердце волка
Шрифт:
Тем не менее он сумел пристроиться на лестнице рядом с Ребеккой. Упершись одной ногой в стену, он поднял руку и попытался выбить решетку снизу. Она слегка подалась. Раздался какой-то треск, и Штефану показалось, что решетка вот-вот не выдержит его натиска. Однако она выдержала.
— Ничего не выйдет, — прохрипела Ребекка. — Пошли обратно.
Но возвращаться было уже поздно. Штефан отчетливо услышал, как где-то рядом хлопнула дверь. «Еще секунд пять, не больше», — подумал он.
Он с удвоенной энергией принялся выбивать решетку, и Ребекка изо всех сил пыталась ему помочь. Решетка начала подаваться, буквально по миллиметру, вдруг дернулась вверх и снова застряла. В ту же секунду дверь в конце коридора распахнулась.
Ребекка отчаянно вскрикнула и еще сильнее стала давить на решетку, но все так же безрезультатно. Штефан тоже напрягся еще больше, задействовав буквально каждый мускул своего тела, однако он чувствовал, что сил ему явно не хватает. Решетка была не заперта, но ее, по-видимому, так долго никто не открывал, что ее проржавевшие крепления безнадежно заклинило.
Он мельком посмотрел назад. Двое из четверых наемников уже были в коридоре и быстро приближались к лестнице. Они не стали доставать оружие — в этом не было никакой необходимости.
Штефан, на секунду перестав давить рукой на решетку, поднялся на две перекладины выше и с силой уперся в ее прутья плечами и затылком. Оба наемника уже подбежали к лестнице. Они крикнули что-то по-русски, однако Штефан, конечно же, ничего не понял. Он надавил на решетку изо всех сил. Она заскрипела и дернулась вверх, но совсем немного. Штефан почувствовал сильную боль в ногах и спине от перенапряжения, но не только не отказался от своей затеи, но и, наоборот, изменил положение тела так, чтобы можно было еще сильнее надавить на решетку. Что-то должно было дать слабину — либо решетка, либо его позвоночник.
Один из русских уже начал карабкаться вверх по лестнице. Ребекка с силой ударила ногой по его руке, но это не причинило ему большого вреда: он лишь сердито рявкнул и попытался второй рукой схватить Ребекку за ногу. Штефан, охая от напряжения и отчаяния, упорно старался не обращать внимания на все усиливающуюся боль в раненой ноге и вовсю напрягал мускулы, чтобы выдавить из них еще хоть немного силы.
Вдруг Ева издала звук, похожий на угрожающее рычание, в котором было очень мало человеческого. И еще меньше человеческого было в неожиданно появившейся откуда-то сверху руке, которая ухватилась за решетку и одним мощным рывком сорвала ее с места. Штефан не успел вовремя на это отреагировать. Преграда, в которую он давил что есть мочи, вдруг перестала существовать, и энергия напряженных мышц Штефана резко швырнула его вверх. А может, просто кто-то схватил Штефана сверху и сдернул его с лестницы? Так или иначе, уже в следующую секунду он больно грохнулся на бетонный пол. Ева вскрикнула, так как Штефан выпустил ее из рук, а его беспомощно дергающиеся ноги ударились во что-то мягкое. Ему оставалось только надеяться, что это было не тело Ребекки.
Он почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Или что-то.Ощущение, что он здесь не один, было очень отчетливым. И находился сейчас рядом с ним явно не человек.
Ребекка вскрикнула, и ее крик отодвинул все остальное на второй план. Штефан, все еще лежа на животе, развернулся на сто восемьдесят градусов и, взглянув вниз, на лестницу, увидел, что за секунду его отсутствия ситуация там стала просто критической. Ребекка изо всех сил пыталась вскарабкаться наверх, но один из наемников, прочно уцепившись за перекладину лестницы одной рукой, другой удерживал Ребекку, обхватив ее сзади за шею. Он, по-видимому, хотел оторвать Ребекку от лестницы и швырнуть вниз.
Штефан, взревев от гнева и ужаса, скользнул немного вперед и ухватился обеими руками за волосы наемника. Тот вскрикнул, но не отпустил Ребекку. Вместо этого он убрал руку с перекладины лестницы — так что теперь почти весь вес его тела давил на шею Ребекки — и ударил кулаком Штефана по лицу. Удар не причинил Штефану особого вреда, но его гнев тут же перерос в бешенство. Перестав дергать за короткие, длиной со спичку, волосы наемника, он впился ногтями в его лицо, и русский тут же взревел от боли. Штефан испытывал удовольствие, ощущая, как по его пальцам течет кровь врага.
Наемник не стал второй раз бить Штефана по лицу, а схватил пальцы его левой руки и сжал их с такой силой, что Штефан едва не взвыл от боли. Однако Штефан еще крепче вцепился правой рукой в лицо противника, и, по-видимому, на этот раз ему удалось надавить на что-то чувствительное: раздался пронзительный крик и через секунду наемник просто исчез. Откуда-то снизу донесся грохот его падения и еще один, но уже приглушенный крик.
Штефан, не обращая на это внимания, ухватился обеими руками за запястья Ребекки и попытался затащить ее наверх. Но он не смог этого сделать без ее помощи, и ему удалось лишь приподнять ее на несколько сантиметров.
Вдруг Штефан почувствовал, что к нему что-то приближается. Что-то одновременно и чуждое, и очень знакомое. Он ничего не слышал и ничего не видел, однако ощущение, нет, уверенность в том, что к нему что-то приближается, произвело на него такое сильное впечатление, что он на секунду перестал тащить Ребекку и, оглянувшись, уставился широко открытыми глазами в темноту позади себя. Ему вспомнилась рука (а действительно ли это была рука?), неожиданно появившаяся сверху и без особого труда вырвавшая решетку. Ребекка вскрикнула, и Штефан, очнувшись, понял, что он чуть не выпустил ее руки из своих. Страх придал ему силы, и он одним резким рывком затащил Ребекку наверх.
Однако он затащил ее не одну: за ее ноги уже успел ухватиться русский наемник, и в проеме лаза появилось сначала его окровавленное лицо, а затем и вся верхняя часть туловища. Штефан в первое мгновение растерянно смотрел на него, а русский отпустил ноги Ребекки и, крепко ухватившись за край проема одной рукой, другой рукой вцепился Штефану в горло.
Штефан отреагировал почти мгновенно. Он инстинктивно отшатнулся назад, без особых церемоний оттолкнул Ребекку в сторону и тут же попытался освободиться от цепкой хватки русского.
Это ему почти удалось. Однако не успел он высвободить свою шею, как русский тут же уцепился за его рукав. Штефан, отчаянно рванувшись назад и в сторону, подтянул колени к туловищу и ударил противника ступнями ног в грудь. Из-за неудобного положения, в котором он находился, очень сильного удара не получилось — он не причинил своему противнику существенного вреда. Тем не менее этого удара вполне хватило для того, чтобы русский потерял равновесие. Он выпустил Штефана и, отчаянно замахав руками, повалился назад. Правда, он не полетел, к огорчению Штефана, в лаз, а, перевалившись на другую сторону проема, вдруг… исчез в темноте.