Сердцу не прикажешь
Шрифт:
Мысли душили его своей тяжестью, он задыхался, ему казалось, что ночь душна, в ней нет прохлады; попытавшись переменить положение на кровати, он только причинил себе лишнюю боль.
А если бы он был по-настоящему болен? Пришла бы к нему Марсия, стала бы ухаживать, заботиться о нем или же делала бы все это лишь ради приличия?
Какой она будет завтра? Что, если утром он узнает, что Марсия уехала?
Мысли набегали одна за другой, как волны в неспокойном море. Устав, он наконец уснул.
Проснулся Малколм
Когда зажегся свет, он, к своему удивлению, увидел в комнате своего слугу, двух лакеев и Марсию.
Она была в голубом халатике, лакеи — в пижамах, поверх которых были надеты пальто.
— Что случилось? — ничего не понимая, спросил Малколм, щурясь от яркого света.
— Вас надо перенести в сад, Малколм, — ответила Марсия. — В доме пожар.
Он сознавал, что с его уст слетел испуганный возглас, потом он пытался что-то сказать, отдать какие-то распоряжения, но никто, кажется, его не слушал. Тем временем Марсия спокойным голосом велела лакеям:
— Надо осторожно пересадить лорда Грейлинга с кровати в кресло, кто-то один пусть поддерживает его ногу, пока двое других подставят кресло. Втроем снесите его вниз. Я возьму стул. Накиньте плед ему на плечи, а ноги укутайте одеялом.
— Вызвали пожарных? — наконец смог спросить Малколм. — Колокол... колокол на доме?
— Не беспокойтесь, — ответила Марсия. — Я обо всем позаботилась. Обещаю сделать все, что нужно и что смогу.
Путешествие вниз по лестнице было трудным и опасным. Малколм испытывал боль, но терпел и молчал. Слуги старались, как могли, и несли его очень бережно.
Внизу в холле чувствовался запах гари, доносились испуганные голоса.
Слуги вынесли Малколма в сад и поставили кресло под деревом на лужайке.
Он думал, что Марсия следует за ним, но, как только кресло поставили, он увидел, что Марсия, оставив стул у крыльца, исчезла.
Слуга пошел за стулом, а когда вернулся, Малколм поспешил спросить у него:
— Где пожар? Где он начался?
— Кажется, в комнате экономки, — ответил слуга, — но точно я не уверен, милорд. Тревогу подняла леди Грейлинг. Она разбудила нас всех. Я не знаю, какой нанесен ущерб. Вот вернусь в дом и все выясню.
— Вызовите по телефону пожарную команду, — велел Малколм.
— Мне кажется, ее светлость уже сделала это, — ответил слуга.
Повернувшись, он побежал к дому, представляя собой странную фигуру — пальто поверх смятой пижамы, шлепанцы на босу ногу, взлохмаченная шевелюра.
Малколм сидел в кресле, чертыхаясь и досадуя на свою беспомощность. Его охватил холодный страх и дурные предчувствия.
Неужели и это у него отнимут? Дом, который он так любит, ставший за эти шесть месяцев частью его самого?
Он пытался справиться со слабостью и головокружением; его подташнивало. Потрясение, вызванное пожаром, внезапное перемещение с постели в кресло, а затем в сад — все это оказалось непосильной нагрузкой.
Малколм чувствовал, как на лбу его выступил холодный пот и руки судорожно вцепились в подлокотники кресла. Он боялся, что вот-вот потеряет сознание.
Но кто-то уже бежал к нему через лужайку. Это оказалась горничная, в руках у нее была фляжка с коньяком.
Само небо послало ему спасение: Малколм буквально выхватил у горничной фляжку и поспешно сделал несколько глотков.
Коньяк обжег горло и привел его в чувство. Малколм знал, кто мог подумать о нем, и благословил ее.
Почувствовав, что ему стало лучше, он удержал собравшуюся уходить горничную:
— Что там происходит?
— Их светлость, милорд, собрала всех и велела тушить огонь. Мужчины носят воду ведрами из ванной комнаты, а мы собираем огнетушители по всему дому.
— Большой пожар? — хриплым от волнения голосом спросил Малколм.
— Я ничего не знаю, милорд, — заторопилась горничная. — Много дыма и ужасный запах.
Малколм хотел было расспросить ее подробнее, но в это мгновение зазвонил колокол на крыше. Звук его был сильным, вибрирующим в воздухе, он нарушил вечернюю тишину.
Малколм обрадовался, что теперь подоспеет помощь. Колокол оповещал о беде: «Опасность! Все сюда!»
Напрягая зрение, Малколм пытался увидеть признаки пожара, понять, насколько он опасен, но комната экономки была с другой стороны дома и окнами выходила во внутренний двор.
Пожар начался в новой пристройке дома, и Малколм с ужасом осознал, как это близко от гостиных.
Неужели пожар уничтожит дом? Картины, мебель, комнаты, где собрано все, что столетиями создавали и берегли поколения его предков.
Малколм любил этот дом и поместье, как любили его все Грейлинги. Ни в каких деньгах невозможно оценить потери, они будут невосполнимы.
Внезапно он понял, что молится, снова и снова произносит слова молитвы во спасение дома и всего, что в нем есть.
Его тревога и опасения были настолько сильны и мучительны, что Малколму казалось, будто прошла вечность с той минуты, как его бросили здесь одного. Хотя разумом он понимал, что минули лишь считанные минуты. Время словно застыло для него.
Почему не едут пожарные, где их машина? Ведь здесь совсем недалеко, миль пять, не больше. А колокол все звонит и звонит, скликая всех!
Он должен разбудить арендаторов в их домах, крестьян в деревне и... Джеральда. Почему его нет здесь?
Малколм чувствовал, как закипает в нем гнев, когда услышал вдруг шум машины.
Блеснул свет фар, взвизгнули тормоза, машина остановилась перед домом.
Кто-то вышел, неразличимый в сумерках.
— Эй! Кто там? — крикнул Малколм.
Через лужайку к нему шли двое, и вскоре он узнал их, услышав бодрый голос доктора.