Серебряная герцогиня

Разумовская Анастасия

И замерла…

Тот жест, которым Звездочёт выхватил стилет. Его не было. Вернее, Джайри не уловила мгновенное движение. И вот эта неуловимость была — его. Белого Дракона, её Лиса. И… такая особенная расслабленность руки, державшей оружие.

Джайри вспомнила краткий поединок Шэна и Натфари, и её сердце гулко застучало. Натфари был напряжён и гибок, как дикая кошка на охоте, а Шэн… Лис был расслаблен. Полностью. Он словно дремал или… Джайри с трудом подбирала определения. Вот и звездочёт — тоже. В его руке стилет выглядел скорее цветущей веткой

в руках замечтавшегося влюблённого.

— И всё равно я сошла с ума, — заметила девушка, глядя на своё отражение.

— Это очевидно, Джай, — весело заметил Ульвар.

Джайри вскрикнула и резко обернулась. Король стоял у двери, прислонившись к косяку, и весело наблюдал за ней.

— Как ты… неслышно. Давно ты здесь?

— Я что-то пропустил?

Ульвар подошёл к ней, обнял, прижал к себе, тоже посмотрев на их отражение. Он снова повернул Джайри лицом от себя, прислоняя спиной к груди, и его левая рука скользнула ей на живот. Девушка ахнула.

— Я только одного не могу понять, Джай, — хрипло прошептал он, — как ты могла так долго бороться со мной? Пять лет… И это с твоей то страстностью!

Уль поцеловал её макушку и стал спускаться поцелуями по волосам, по шее…

— Отпусти, — взмолилась она, — я не хочу…

— Врёшь. Лгунишка. Хочешь. Всегда хотела. Не меньше меня…

* * *

Джайри тихо всхлипывала во сне и прижималась к его боку. Свеча догорала, и её свет стал красным. И можно было бы зажечь новую, но Ульвар не хотел. Он тяжёлым взглядом смотрел на любовницу, и, если бы Джайри могла увидеть этот взгляд, то очень испугалась бы. Жестокий и холодный, по-королевски властный.

Ульвару не спалось. С некоторых пор он стал испытывать проблемы со сном. Редко, но сегодня была именно такая ночь.

Он наблюдал за девушкой долго-долго, словно пытаясь проникнуть в её мысли, а затем легко вскочил с кровати, оделся и вышел. Надо ещё раз взглянуть на карты и схемы. На рассвете, скорее всего, прибудут вороны из щитов, с краткими докладами о мерах обороны. Но он знал, что дня три у Элэйсдэйра есть в запасе. И всё же медлить не стоило.

Король пересёк сад и тихо посвистел.

— Иди спать. Он не придёт, — сказал, не оборачиваясь. Дьярви умел ходить бесшумно, но Ульвару шум и не был нужен. — Думаю, завтра до одиннадцати можешь быть свободен.

И пошёл дальше, на набережную Шугги. Идти до королевского дворца было далеко, но Уль любил пешие прогулки. И надо было подумать о многом.

Он шёл вдоль реки и смотрел направо, на чёрные развалины Запретного острова. Сейчас их одели в леса, и архитектор обещал, что через пять лет можно будет использовать тюрьму по назначению. Конечно, полностью строительство не завершится, но хоть что-то…

Ульвар остановился, положил руки на чугунную ограду, посмотрел вниз, на переливающуюся чёрную воду.

Столица спала. Не было слышно ни лая собак, ни людского говора. Даже преступники и те спали, скорее всего. Завтра короля ожидало множество дел: руководство обороной побережья, совет гильдий. И надо было назначить военачальника в Шёлковый щит, потому что князь Эвэйк не станет медлить с нападением. Глупый мальчишка вряд ли подождёт лучшего времени.

Но зачем в Шуг прибыл Фьерэй? И зачем он назвал своё подлинное имя? Его послал Эвэйк? На чьей стороне вообще Железный дракон, сумевший выжить в большой резне, устроенный Тивадаром много лет назад?

Ульвар не находил ответов. Вернее, их было слишком много, и они противоречили друг другу.

Внезапно король заметил слева от себя фигуру в сером плаще. Она стояла шагах в сорока и смотрела на него. Ульвар незаметно вытащил стилет и обернулся.

— Чудесная ночь, не правда ли? — поинтересовался дружелюбно.

Но фигура не ответила, отвернулась и пошла прочь.

— Постой, — приказал король, но незнакомец, не ускоряя и не замедляя шаг, продолжал уходить.

Ульвар рассердился. Резко запахнулся в плащ и быстрым шагом двинулся за ним. Минут через пять он понял, что расстояние не сократилось, и ещё прибавил шаг. Человек впереди не спешил, но у короля не получалось его догнать. Ульвар тихо выругался и перешёл на походный шаг, который был похож скорее на бег.

Но и тогда ничего не изменилось.

— Стоять! — рявкнул Уль.

Фигура не замедлилась.

Да что ж это такое?! Королём овладело бешенство. Он бросился бегом и, наконец, догнал уходящего. Схватил за плечо, дёрнул, и тот обернулся.

Перед Ульваром стоял… он сам.

Сердце скакнуло и сжалось, болезненно заныв. Уль замер, чувствуя, как его охватывает волна иррационального ужаса. Тело стало ватным.

— Кто ты? — прохрипел, пятясь и с трудом переставляя ноги.

Голубые глаза пронзительно, насмешливо и холодно смотрели на него.

— Король.

Ульвар не понял, произнёс ли двойник это слово, или оно прозвучало лишь в голове.

— Нет, — прошептал, отступая и чувствуя, что весь дрожит.

— Король всегда один.

Эти три слова словно ударили его, и Уль закричал, не помня себя от ужаса.

* * *

Под утро стало зябко и неуютно, и Дьярви прижимался к шее коня, пытаясь согреться его теплом. Он был горд и очень доволен собой. Король ему доверяет! Король лично даёт ему поручения! И ещё, государь сказал: «ты достигнешь небывалых высот и должностей»! Парню хотелось танцевать и петь, но город спал.

Подъехав к «Рыжей кошке», лучник спрыгнул с коня, взял его подузцы, и тогда вдруг из темноты появилась тёмная фигура. Она, словно ждала его, отделилась от стены и шагнула к лучнику.

Дьярви бросил повод и схватился за саблю.

— Не надо меня колотить саблей, господин, — произнесла тень хриплым, словно каркающим голосом. — Она острая, и мне будет больно.

Дьярви замер.

— Кто ты?

— А это от тебя зависит, господин. Хочу вот к тебе в слуги наняться. Возьмёшь?

— В слуги? Ночью?