Серебряная герцогиня

Разумовская Анастасия

Дьярви беспомощно слушал всё новые и новые ставки. Левая рука тотчас заныла в предвкушении позора.

Наконец Рэг разрубил ладонью воздух, а затем, демонстративно размялся, вызвав дружный женский «ах», снова встал на руки, поднял ноги. Качнулся, шагнул правой рукой. Ноги заболтались, но Рэг удержал их вертикально. Затем левой. Ещё шаг и ещё.

— Раз… два… три… — считала толпа азартно.

— Семь… восемь…

Однако на восьмом шаге рука подломилась, ноги шатнулись, и Рэг, чудом избежав падения, вскочил на ноги.

—

Теперь ты, Дьяр.

— И это всё, что ты можешь, кабанина? — засмеялся Хиус и внезапно оказался пешком и впереди строя. — М-да… Нет уж, ради такого неумёхи хозяин даже с коня слезать не станет. Жирный, как баба. Так что сравни себя не с хозяином, а со слугой, потому как до Дьярви тебе ещё тренироваться и тренироваться.

И наглец прыгнул, перевернулся в воздухе, оказался на руках, подпрыгнул, хлопнув в ладоши, а затем попросту перебежал на другую сторону. На руках. Сделал в воздухе сальто, вскочил и снова рассмеялся.

— Говорю ж тебе, у нас любая баба может как ты. А ты смоги сначала, как я.

Рёв восторга стал ему ответом. Дьярви выдохнул. Девицы завизжали, мальчишки снова восторженно засвистели

— Тебе не жить, Дьяр! — прорычал Рэг.

Но тут вдруг впереди поднялась суета, лучники поспешили оттеснить зевак и сомкнуть конную цепь.

— Король, король едет, — раздался шелест.

Дьярви выпрямился, выпятил вперёд подбородок. Сердце глухо билось. Из-за тех, что стояли справа от него, ему не было видно короля, но приближение монарха чувствовалось. Хиус снова убрался за спины лучников.

Когда Ульвар поравнялся с Дьярви, сердце парня сделало кульбит. По правую руку монарха ехала Джайри. Солнце золотилось в её русых волосах. Девушка хмурилась, кусала губы.

— Нет, Уль. Это никуда не годится! Не красиво. Посмотри, вон у того — рыжий камзол, у этого — кожаная куртка, а тут мы видим синий дуплет. Это всё смотрится как… как хаос, как обычная толпа.

— Ты предлагаешь всем одеться в один цвет? — поинтересовался Ульвар лениво.

— Да. Как одеваются герольды.

— Цвета сеньора?

— Ну… Достаточно одного цвета. Например, красного.

— Как у палача?

Король рассмеялся. Джайри закусила губу.

— Хорошо, пусть будет синий. Или голубой.

Она остановила коня. Кивнула Дьярви, не смущаясь присутствия посторонних, и продолжила:

— Твой цвет, Уль, определённо, голубой. Представь: две голубых человеческих линии вдоль проспекта… Это будет красиво! И… выровнять их по росту… Да, определённо. А хозяев домов обязать украсить фасады цветочными гирляндами.

— Хорошо, — кивнул король. — Джай, делай, как считаешь нужным. Но только учти, даже в Шуге нет столько портных, чтобы в такие короткие сроки одеть всех в одежду определённого цвета.

Девушка задумалась, укусила себя за губу. Кивнула.

— Тогда можно сделать одинакового цвета плащи. Их шить быстрее и легче. Такие, закрытые, чтобы на груди тоже были. И тогда уже будет неважно какого цвета штаны и камзолы.

Ульвар снова рассмеялся, а Дьярви вдруг заметил, что король несколько побледнел и осунулся. Под голубыми глазами пролегли тени.

— Неплохо, Джай. Ференк, ты слышал?

Король обернулся к капитану, ехавшему позади. Тот сдержанно кивнул.

— И да… я снова забираю у тебя Дьярви. Времени остаётся мало — принцесса пересекла Горный щит. Думаю, ей понадобится дня три, чтобы добраться до Шуга. Джай, учти всё это в своих планах.

С этими словами король пустил коня вскачь, оставив позади и герцогиню, и капитана. Джайри кивнула Дьярви, и тот выехал вперёд. Девушка сузила глаза, посмотрела за его спину. Парень обернулся и снова покраснел. Невесть откуда взявшийся Хиус уже стоял позади, держа коня в поводу.

— Это мой слуга… Он может помочь…

Джайри кивнула.

— Отлично. Двое лучше, чем один. Капитан, мы вас оставим. Полагаю, вы лучше меня знаете, что надо делать. Дьярви, следуйте за мной.

— Выскочка… подхалим, — проворчал кто-то за спиной.

И совсем тихо:

— Он просто хорошо подменяет короля…

Тихий смешок.

Глава 10

Спина к спине

Когда-то, когда Джайри было семь лет, отец сказал ей, что она слишком высокомерно относится к людям. Девочка изумлённо взглянула на него и возразила:

— Но, папа, напротив же! Я очень снисходительна к ним. Намного более, чем они того заслуживают.

— Когда-нибудь ты поймёшь парадокс своего ответа, — рассмеялся Морской герцог и растрепал её волосы. Голубые глаза Ларана смеялись.

Джайри надулась.

— Тебе надо об этом Лэйде сказать. Это она их в глаза называет идиотами и мерзавцами… И вообще чрезвычайно груба. А я ко всем обращаюсь на «вы», между прочим.

Лишь намного позже, уже после исчезновения отца, Джайри поняла, что тот имел ввиду. И поделилась открытием с Ульваром. Двенадцатилетний принц выслушал подругу. Рассмеялся:

— А если они и правда идиоты? Как к ним иначе относиться? Но ты будешь глупее любого идиота, если дашь ему это понять.

И Джайри с ним согласилась.

Она была единственной, с кем Уль был честен до конца.

— Яр презирает простой люд, — делился он, лёжа на крыше дворца и глядя в звёздное небо. — Считает, что тот туп, подл, алчен. Твой отец не делил людей по крови. Вообще, Морские герцоги плевать хотели на знатность происхождения. Но не прав ни тот, ни другой.

Им было уже по четырнадцать, и оба читали одни и те же книги, пытаясь понять, как устроена жизнь и в чём её цель и смысл. Джайри обернулась и посмотрела на тощего, голенастого друга. Принц всегда поражал всех своей худобой, даже в возрасте упитанного младенчества Ульвар казался недокормышем.