Серебряная лоза

Бонс Олли

— Вольфрам!.. — всхлипнула Хитринка. — Ты здесь! Вот бы ты смог позвать кого-то на помощь!

Ворон легонько клюнул Каверзу в щёку, та никак не отреагировала. Затем он обошёл её, поглядел в лицо хвостатой с другой стороны, коротко вскрикнул, расправил крылья и улетел.

Хитринке очень хотелось верить, что за помощью.

Она вновь обрела надежду, утёрла слёзы и принялась следить за дорогой. Ниже по склону ещё стреляли, но похоже было, одна из сторон проигрывает. Тёмные фигурки бежали вниз, и два или три

экипажа сорвались с места и укатили. Хитринка очень надеялась, что это удирают стражники.

Кто-то показался наверху, и она поспешно направила туда револьвер. Хорошо хоть крючок сдуру не нажала, потому что это торопливо спускался Карл, и никого ещё Хитринка в жизни не была так рада видеть. Чуть впереди него летел ворон.

Последние шаги Карл пробежал, упал на колени перед Каверзой, взял её за запястье, попытался нащупать что-то на шее. Выражение его лица не понравилось Хитринке.

— Держись, слышишь меня? — прорычал он, подхватывая Каверзу на руки. — Только посмей умереть!

И обернулся к Хитринке:

— Наверху безопасно, наши там, твой братец тоже. Можешь туда идти.

— Нет, — замотала та головой. — Я с вами!

И пока Карл спускался, шагая так быстро, как только мог, Хитринка бежала рядом, крепко сжимая револьвер и готовясь пустить его в ход, если придётся.

Внизу они взяли экипаж, стоявший в стороне от остальных. Ещё несколько машин отъезжали, открывая путь, кто-то стрелял им вслед. Здесь уже стало понятно, что люди в форме потерпели поражение.

Хитринка забралась на заднее сиденье, и Карл уложил Каверзу головой к ней на колени. Стянув с себя куртку, велел прижимать её крепко к боку раненой, прыгнул за руль и с ходу вжал педаль до упора. Они подняли столько пыли, что Хитринка даже не разглядела, как они выехали за разрушенную стену.

Экипаж трясло. Голова Каверзы моталась из стороны в сторону, хотя Хитринка и пыталась её придерживать. Второй рукой она крепко держала куртку, надеясь, что та не сместилась. Руки совсем онемели.

— Только попробуй мне тут помереть, дура проклятая, — шептала Хитринка, и слёзы, срываясь из её глаз, капали прямо на лицо Каверзы.

Та пошевелила пересохшими губами и что-то пробормотала.

— Ненавижу ночевать... под открытым небом... — с трудом разобрала Хитринка.

Карл летел, не выбирая дороги. Они даже обогнали экипаж, отъехавший от Вершины раньше них, а ведь люди в нём пытались спасти свою жизнь. Хитринка уже почти не чувствовала правую руку и подумала, что та, чего доброго, отвалится к концу пути. Ей было стыдно за эти мысли, такие неуместные сейчас, но ведь правда, рука ужасно затекла. И пошевелить ею было нельзя, ведь от этого, может быть, зависела жизнь Каверзы.

Карл направился не к Замшелым Башням, а в другую сторону. Хитринка никак не могла понять, куда именно.

— А куда мы едем? — спросила она.

— К дому, — бросил Карл. — В нашем городе я хотя бы знаю, где искать докторов.

— Карл, а Марта...

— Не отвлекай от дороги. Зови, только если Каверзе станет худо, поняла? — перебил её собеседник.

— Поняла, — ответила Хитринка.

Ещё она поняла, что с Мартой, наверное, случилось что-то такое, о чём не хочется рассказывать, и вновь тихонько заплакала.

Близился вечер этого долгого и ужасного дня, когда они подъехали к городу Шестерни.

— Чтоб его! — воскликнул Карл, поворачивая правее.

Хитринка выглянула в окно и увидела кое-что странное. Такие же необычные деревья, как на Вершине, стелющиеся по земле, проросли здесь в изобилии, перекрыв часть дороги. Только тут они были не обгоревшие, а серебристо-белые, как перья Вольфрама, и напоминали гигантские ростки, выползшие из тёмных семян.

Приглядевшись, Хитринка поняла, что это были за семена. На земле лежали механические волки господина Ульфгара. Вот почему они не вернулись к горе. Но что же за сила одержала над ними верх, как такое могло случиться?

Подъехав к дому, Карл остановил экипаж у забора. Спешно отпер, внёс Каверзу, попросил Хитринку разрезать простыню на полосы, а затем выставил её за дверь. Когда дверь открылась, хвостатая уже лежала, укрытая одеялом.

— Я в город, — коротко бросил Карл. — Побудь с ней.

— Подожди! — воскликнула Хитринка. — Что с Мартой?

— Не успели мы, — с горечью покачал головой её собеседник. — Этот пёсий сын заставил её открыть врата и ушёл вместе с девочкой и с частью своих людей. Так нам сказал один, что валялся на земле, прежде чем испустить дух. Очень веселился, мерзавец. Каверзе, если очнётся, не говори, ясно?

Хитринка пообещала.

Карл ушёл, и она, притащив табурет, села у изголовья раненой. Та тяжело дышала, и на лицо её по временам набегала тень, как у того, кому снится кошмар. Хитринка решила, смочив тряпицу, протереть ей лоб.

— Не надо! — закричала вдруг Каверза. — Не бей меня, не бей! Ведь я же принесла тебе бутылку!

Голос её звучал обиженно и будто по-детски.

— Всё хорошо, — сказала Хитринка. — Ты в безопасности, слышишь?

Каверза ненадолго затихла, но лишь затем, чтобы погрузиться в очередной кошмар.

— Не уезжай, братишка! — взмолилась она. — Я прошу, не бросай меня! Я знаю, тебе не нужно туда, не нужно!.. Нет!.. Он не мог умереть, он не мог бросить меня! Только не он! Ты не должен туда ехать, слышишь?..

— Он не умер! — закричала Хитринка ей в ухо. — Ты слышишь, твой братишка жив!

Каверза попыталась приподняться и открыла глаза, только Хитринка зуб могла дать, что эти глаза видят не её и не старенькую неприбранную комнату, а что-то другое.

— Где он? — спросила Каверза. — Когда он придёт?