Серебряный меридиан

Олломоуц Флора

— Ты знаешь поэтов?

— Поэтов нет, но артистические натуры, да. А что за проза?

— Сценарии.

— Их ставят?

— Нет, просто они написаны.

— Тебя когда-нибудь называли идеалисткой?

— Бывало.

Общение затягивает. Разговор двоих, с полуслова понимающих

друг друга и слушающих друг друга внимательно, не отпускает из

плавного, мерно покачивающего на своих волнах потока. Теплый

свет, ласковый взгляд словно переносит в далекое прошлое,

в за-

долго до них кем-то незаконченный разговор.

Расставаясь, они договорились встретиться в воскресенье у Маф-

фина. Джим проводил Виолу, а сам остался продолжать репетицию.

Его словно окунули в ледяную воду. Он был взволнован и расте-

рян. И абсолютно уверен, что больше не будет один.

Виола пешком шла домой очень быстро. Мысли молчали. Слова

и образы затихли и замерли. Остались только чувства. Сердце рас-

ширялось и наполнялось, голова гудела и кружилась.

Кто и у кого взял это интервью? Кто кому задавал вопросы? Что

это было? Близость? Это было сильнее близости. Это было

больше близости. Как будто они соприкоснулись вне тел. Он го-

ворил так просто о том, что мучило ее: «она энергична и арти-

стична» — существо с огромным сердцем, тонкой и упругой кожей, с настороженным пристальным взглядом, способное принимать

и менять образы в зависимости от того, что занимает ее мысли.

«Не удивляйся: моя специальность — метаморфозы. На кого я

взгляну, — становится тотчас мною»*. Существо, каким она себя

* Бродский И. Вертумн.

66

ЧАСТЬ I. ГЛАВА V

считала, чудовищем не было, несмотря на странные его особен-

ности. Он говорил о своей героине легко и спокойно, будто отпус-

кал ее собственные грехи.

Она миновала Вестминстерское аббатство. Три месяца назад, в июле, прежде чем идти за книгами в «Уотерстоун’c», она пришла

сюда. Это случалось редко. Никто об этом не знал. В мыслях о том, что ведет ее в собор, Виола так укрывалась в своей внутренней

тишине, что менялась даже внешне, и знакомый, попадись ей на-

встречу, вряд ли узнал бы ее. Она остановилась у ближнего к ал-

тарю поворота в правый неф. В ее молитвах не было известных

с детства строф, а только неподготовленные и свободные, как им-

провизация, слова. Склонив голову, она про себя заговорила: «По-

моги мне. Он где-то есть. Он когда-то пропал. Ты узнаешь его по

приметам. Я их все назову. Ты найдешь его. Мы потерялись и с тех

пор не можем найтись. Когда-то очень давно. Он точно такой, каким я его помню. Умный, добрый, чуткий, сильный, он путеше-

ственник, он всегда

в дороге. Он моя половина. Отсеченная. Мои

раны саднят и ноют. Мне так не хватает его. Он все для меня: муж, друг, брат, все вместе. Он где-то есть, так же как и я. Он есть.

Я только не знаю, где. Найди нас. Друг для друга. Мы очень расте-

рялись, и даже друзья не могут нас утешить и успокоить. Мы друг

без друга не можем найти приют нигде и ни в чем. Помоги мне.

Помоги мне найти его, пожалуйста. Ты узнаешь его по приметам».

Теперь мысли ее молчали.

Дома, поставив на стол чашку с дымящимся кофе, Виола села, глядя перед собой. Только что она говорила с человеком на своем

языке без напряжения, без оговорок, когда всё понимают и ничего

не надо объяснять. Это чувство опоры и в то же время свободы

было ей незнакомо — чувство, смешанное из удивления, радости, нежности, теплоты, восхищения, гордости, любопытства. Виола

испытала такое впервые. Чтобы привести мысли в порядок, она

открыла большой блокнот, чтобы записать по свежим следам свои

впечатления о встрече с Джимом. Это могло стать началом пере-

дачи о нем и его романе:

«Каким я увидела его? Есть такой тип англичан — словно их

лица из поколения в поколение привыкли бороться со встреч-

ным ветром и не бояться ничего ни на суше, ни на воде. Они

родом из тех отважных, что когда-то покорили мир, преодоле-

67

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

вая огромные расстояния, осваивая континенты, кого моря-

ками и завоевателями создала сама природа. Прямой взгляд

ясных глаз, словно наполненных той самой, крестившей их род, морской водой».

Она перечитала текст, перевернула страницу и начала снова:

«Каким я увидела его? Ровный взгляд любознательных умных

глаз. Этот взгляд не ищет свое отражение в других глазах. Собст-

венно говоря, это взгляд человека, сосредоточенного на том, что

он видит. Уверенный и спокойный. Во время студийной аудиоза-

писи можно услышать слово “подхват”. “Подхвати меня на слове”

— это означает правильное и своевременное вступление того, кто

читает у микрофона, в паузе, с которой звукооператору удобно

продолжить прерванную запись. Вот именно таким “подхваты-

вающим” взглядом смотрит Джим. Он держит взглядом. Он слы-

шит. Обычно пристальное внимание неприятно. Но его внимание

ненавязчиво, хотя открыто и заметно».

Перечитав второй вариант, она поняла, что начала писать не пе-

редачу, а свой дневник. Улыбнувшись себе, она достала папку для