Серебряный меридиан
Шрифт:
были очень соблазнительными. Маффин — сибарит и эпикуреец —
возвел еду в культ, а приготовление ее — в радость для себя и дру-
гих. Каких только пышек не подавали здесь к чаю и кофе: хрустя-
щие маффины с плоским верхом и белоснежными боками, подсахаренные, припорошенные ароматной ванильной или
коричной пудрой, горячие, с углей, еще пахнущие подпаленной
корочкой и мукой, белесые, белотелые. А оладьи — пышные, с дже-
мом и молоком, соленые,
и мягким сыром, зажаренным яйцом с беконом, семгой, зеленью
и огурцами, итальянской начинкой из вяленых помидоров, с ба-
зиликом, оливками и пармской ветчиной, с бананами, медом или
чистейшим пышным деревенским маслом — вариант, который
особенно любил сам хозяин. И все это входило в стандартное
меню завтрака. Маффин — щедрая душа — отовсюду привозил
легкие и оригинальные рецепты пищи простой и понятной
большинству его посетителей. За сочувствие своему увлечению он
особенно был благодарен Джиму. У Мэри Эджерли, матери друга, и у Мэгги, домоправительницы Эджерли-Холла, он позаимствовал
немало отличных рецептов.
73
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Виола вдыхала аромат лимонно-мятного чая, жмурясь от
солнца, словно жаркой ладонью касающегося ее щеки. Мартин
с удовольствием смотрел на нее. Кто это сказал? «И вот я снова
подросток и снова философствую». Это было в каком-то спектакле
у Джима. «Мартовские иды»!* Точно! Вот и сегодня они, как под-
ростки, готовы протестовать и философствовать. Такими они рас-
стались. Такими же встретились и теперь. Она захватила с собой
гитару. Казалось, ей сейчас не больше семнадцати — как поет Лора
Марлинг, «если настала пора сражаться, я должна отбросить сла-
бость». В черных джинсах, черной футболке и куртке цвета хаки
она напоминала мальчишку.
Цепкий взгляд, которым Мартин обладал от природы и к кото-
рому тем более приучил его спорт, — необходимость подмечать
мелочи в поведении соперников и в окружающей обстановке
и мгновенно их анализировать, делал его отличным диагностом
психологических состояний и обстоятельств. Он заметил, что
с Виолой что-то происходит.
— Что это ты такая молчаливо-веселенькая?
— Да так.
Маффин покосился на нее и провел пальцами по струнам ги-
тары, потом еще раз взглянул и, прижав струны, хмыкнул.
— Робею спросить. У тебя кто-то появился?
— Ради Бога! Хотя бы ты не будь так банален.
— Тут мне тебя не обогнать.
— То есть?
— Ты старательно превращаешься в одну из миллионов отча-
явшихся женщин.
— Я не миллионы.
— Само собой!
Возникла пауза.
— Знаешь, чего мне хочется? — вздохнула она.
— Да кто ж тебя знает?
— Чтобы меня отдохнули.
— Потрясающее!.. Как это называется? Из грамматики? Ну, когда
«дом построен»?
— Страдательный залог.
* Роман Т. Уайлдера (прим. автора).
74
ЧАСТЬ I. ГЛАВА VI
— Вот, да. Чтобы тебя отдохнули? Это как?
— Чтобы мне показали места, где я не бывала. Чтобы интересо-
вались, как у меня дела. Чтобы мне что-нибудь рассказывали.
Долго, много, о себе, обо всем.
Он мягко и в то же время серьезно спросил, наклонившись
вперед.
— А ты сможешь слушать?
— С удовольствием. Я так много говорю, что хочется побыть «на
той стороне».
— А сможешь принадлежать?
— Принадлежать? Ты уверен, что выбрал правильное слово?
Он не ответил.
— Свобода и все, что мне нужно, Марти, существует не только
в постели или по дороге к ней.
— Неужели? Кто бы мог подумать? Ты открываешь для меня мир.
— К счастью, да. Если я и хочу разделить свою жизнь с кем-то, то
во всем, а не только… в спальне.
— И это мне говорит человек, вылупившийся из-под купола
итальянского Возрождения? Или немецкой философии?
— Поэзии.
— Тем более. Даже я со своим недомедицинским образованием
помню, что отношения людей дело не столь примитивное и пря-
молинейное. Очень непростое дело. Странно, что именно ты
будто пытаешься мне это доказать. Но тебе не о чем беспокоиться.
Только для того, чтобы дотащить тебя до, как ты говоришь,
«спальни», кому-то понадобится пройти такой путь, что вы по до-
роге успеете разделить и радость, и впечатления, и еще полжизни.
Маффин не увидел на ее лице ни сопротивления, ни обиды, от-
чего, удивившись, он наклонился к ней и продолжил:
— Для этого нужно кое-что, чего у тебя нет. Вот знаешь, почему
я остался с Энн?
— Догадываюсь.
— Нет. Это почему я ее захотел, ты «догадываешься». Но я го-
ворю о другом. Мы долго флиртовали, играли, возбуждались, она
водила меня за нос. Но потом отбросила все и просто дала понять, что я ей нужен. Очень нужен. Она отдалась… сердцем что ли…
И я счастлив. А ты сможешь? Ты живешь, как одиночка, думаешь, как одиночка, ведешь себя, как отъявленная одиночка. Возможно, 75