Серебряный ублюдок
Шрифт:
— Извини, — говорю я, и он склоняет голову.
— За что?
— За то, что облажалась, — отвечаю я, тоже склонив голову.
Он, потянувшись вперёд, с улыбкой поднимает мой подбородок.
— Ну, как твой друг, я уверен, что научусь жить с этим, — заверяет он. — Ты знаешь, это даже хорошо в каком-то смысле.
— То есть?
— Теперь я могу рыгать и пукать рядом с тобой. — Я морщу нос, а Джо смеется. — Мне нужно вернуться домой. Завтра рано вставать.
— Береги себя, — говорю я ему.
— Ты тоже.
Джо подмигивает
И далеко не от страха.
Пак
— Ты жалок, — заявляет Буни, ухмыляясь мне.
Мы занимаем один из столов в задней части «Лося», что облегчает наблюдение за этим местом. Коллинз ушел. И хорошо. Когда он обнял Бекку, моя кровь закипела. Оказалось, что я схватился за пистолет в кармане. Буни, похоже, думает, что это смешно, мудак.
— Если ты хочешь её, возьми её.
— Конечно, ведь это так чертовски легко.
Он фыркает, обмениваясь взглядами с Дипом и Демоном. Дип жмет плечами.
— Если ты настоящий мужчина, ты сделаешь то, что нужно, — бормочет он, потянувшись за пивом.
— Типа того, как ты ведешь себя с Карли? — Я спрашиваю его, подняв брови. — Не мог не заметить, в чьей постели её не было прошлой ночью.
Его глаза сужаются, и он наклоняется вперёд, но Демон ударяет его локтем в ребра. Сильно. Они были близнецами-ирландцами, родившимися с перерывом в 10 минут, и я еще никогда не видел братьев, которым больше всего нравилось драться друг с другом.
— Он прав, — говорит Демон. — Закрой свой гребаный рот.
— Как мило, — фыркает Буни. — Мы должны делать это чаще, вы так не считайте?
Игнорируя его, я сажусь на стул и осматриваю зал. Мы сидим в секции Бекки, и то, что я вижу, не радует меня. Я знал, что она хорошая официантка, но она только начала работать здесь, и это так очевидно. Она не только уже испортила несколько заказов, но и, похоже, не совсем понимает ритм бара. Но это не моя проблема.
Моя проблема заключается в том, что, несмотря на ее ошибки, никто, похоже, не возражает. Закрадывается неприятное подозрение, что это из-за её классных сисек, дружелюбной улыбки и упругой маленькой задницы, которая серьезно напрашивается на то, чтобы ее укусили.
Ей очень, очень нужно найти другую работу — каждый мужчина в этом месте хочет её. Включая меня. Особенно меня. Я ненавижу их. Всех их. Мне неудобно, потому что, как и каждый раз, когда я делю с ней одно пространство, мои штаны натягиваются.
Пытка. Бекка чертовски хороша на всех уровнях, и не только во внешности. Есть что-то в том, как она держит себя... Я не могу прикоснуться к ней и пальцем. Как будто она танцует всю жизнь под какую-то песню, которую больше никто не слышит. Никогда не встречал такую женщину, как она — она не просто сексуальна, она живая, и я восхищаюсь ею.
Она так повзрослела с тех пор,
Не говоря уже о том, какая она на вкус.
Почти спускаю в штаны, когда представляю этот рот. Просто память все усложняет. Намного. Гребанный маньяк.
Когда я остановился и увидел её, сидящей на улице с Коллинзом, в моей голове пробежали тысячи сценариев убийства. И да, я знаю, что уже говорил это, но, если что-то и заслуживает определённого акцента, то именно это. Коллинз должен умереть. Мне всё равно, какой он хороший. После того, как я сделаю это, то закину Бекку на байк и уеду в горы…
Ладно, у этого плана есть несколько недостатков, главный из которых заключается в том, что она меня ненавидит. Вообще-то она и должна так делать — я, безусловно, дал ей много причин для этого.
Буни подталкивает меня.
— Я уже упоминал, что ты жалок? Ты хочешь её, так возьми её. В противном случае, отпусти, потому что ты дискредитируешь всех мужчин в целом, и Серебряных Ублюдков в частности.
— Она напугана до смерти, — говорю я.
— Была, раньше, — признает он. — Но вчера она бросилась в драку, когда подумала, что тебе нужна помощь. Когда ситуация стала дерьмовой, она не убежала. Она разозлилась — я восхищаюсь этим. Перестань быть гребанной киской.
Я не отвечаю, потому что это не тот разговор, который я хотел бы продолжать. Но пронырливый-Буни-ублюдок не может заткнуться. Вместо этого он ловит её взгляд и машет ей.
— Что могу для вас принести? — спрашивает она, сияя.
Не для меня. Конечно, не для меня. Если она хочет игнорировать меня ещё сильнее, ей стоит поднапрячься.
— Накрой стол, за мой счет, — отвечает Буни. — Затем нам нужно будет, чтобы нас не трогали.
— Конечно, — отвечает она, поднимая мерцающие глаза, напоминая мне, насколько хорошо Бекка знает жизнь.
Или, по крайней мере, один испорченный больной уголок нашего мира…Она идет обратно в бар, когда группа студентов начинает кричать и звать ее, чтобы она обслужила их. Я напрягаюсь, но Буни хватает меня за руку.
— Ты не можешь быть рядом с ней всё время, чтобы защищать её, — говорит он. — Они просто маленькие уроды. Это не первый и не последний раз, когда ей придется самой справляться с такими типами. Если только ты не планируешь заклеймить ее, и скрыть ото всех.
Я отдергиваю его руку, и он смеется. Один из студентов встает и, покачнувшись, тащит за собой блондинку прямиком к туалету. Высокий, зализанный, испорченный мудак из золотой молодежи. С тёмными вьющимися волосами и стандартными трайбл-татуировками, потому что он явно не мог придумать ничего лучшего, из того, что можно было бы нанести на кожу.