Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940
Шрифт:
Разбирая поступающие сведения о целях большевиков, Ольденбург 2 июня 1939 г. сообщил о намерении коммунистов захватить страны Прибалтики. Выражаясь по-советски, оказать им помощь без их же согласия. Разрешение такого захвата Сталин и его приспешники, надо полагать, считали нужным получить от всех возможных союзников из двух противостоящих блоков. Проще оказалось договориться с нацистами.
Шарль Моррас сравнил заключение союза с большевиками с попыткой укрепить стену крепости, подложив под неё бомбу. Это очень близко к представлениям Ольденбурга.
3 июня очередную, 14-ю, годовщину издания газеты «Возрождение» в предпоследний раз отметили её сотрудники. В статье о скромном празднестве Лев Любимов отметил выступления
Опасность новой коммунистической оккупации стала приобретать всё более реальные черты, что вызвало статью Ольденбурга «Советская угроза Прибалтике» 9 июня. Он сослался на знаменитый роман Краснова: «угроза как бы дремлет “за чертополохом” более-менее случайно проведённой границы». Ольденбург напоминал, что уже в начале 1918 г. большевики пытались захватить власть в Финляндии, после поражения Германии красные заняли Ригу, но их оттуда выбила дивизия фон дер Гольца в апреле 1919 г. В декабре 1924 г. большевики пытались осуществить переворот в Эстонии. А теперь сталинцы «открыто требуют, чтобы им было предоставлено право начать действия против любого из балтийских государств». Максимальную угрозу это создавало для белоэмигрантов, предпочитавших оставаться на территории бывшей Российской Империи. Они пострадали более всех, многие окажутся арестованы и убиты большевиками. Массовому террору подвергнется и остальное местное население.
Опасаясь такого развития событий, все эти страны, включая Финляндию и Польшу, исключали всякую возможность предоставления гарантии большевицкой защиты от нацистской угрозы, поскольку оккупации с любой из этих сторон одинаково опасны.
«Приходится в отношении Прибалтики повторить ту же истину, которая самоочевидна в отношении Испании, Японии, Югославии, и быть может, немалого числа “нейтральных”: союз западных держав с большевиками мог бы только отбросить эти страны в противоположный лагерь», - предупреждал Ольденбург.
Западные демократические правительства предпочли польскому национализму коллаборационизм со сталинскими преступниками, в результате чего «от системы капитализма отпало ещё одно государство. В Польше началось создание однотипного с СССР по социально-политическому строю общества» [В.С. Парсаданова «Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны 1941-1945» М.: Наука, 1982, с.212].
Ссылки на коммунистические завоевания 1945 года станут для большевиков оправданием для любых преступных действий как на территории СССР, так и за его пределами. В 1956 г. советский командующий ВДВ объявлял о необходимости защищать оккупационное господство коммунистов: «контрреволюция подняла голову». Безуспешно в 1968 г. Дубчек пытался опровергать аналогичную советскую пропаганду: «в стране нет контрреволюции, и советским войскам в Чехословакии делать нечего» [С.Е. Михеенков «Маргелов» М.: Молодая гвардия, 2019, с.370, 381].
В 1981 г. на заседании Политбюро Громыко будет прямо отождествлять оккупационные захваты со смыслом мировой революции, которой они служат: «Нам нельзя терять Польшу. Советский Союз в борьбе с гитлеровцами, освобождая Польшу, положил 600 тысяч своих солдат и офицеров, и мы не можем допустить контрреволюцию» [Р.Г. Пихоя «Записки археографа» М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016, с.374].
Таким образом, красное знамя продолжает оставаться худшим антирусским символом интернациональной революции. Никакого иного значения оно не имеет.
16 июня Ольденбург уделил внимание событиям в
В передовой статье «Мир без России» 23 июня 1939 г., приближаясь к годовщине убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда С.С. Ольденбург напоминает, что в результате Первой мировой войны существенно выиграли только Югославия и Польша. «В кругах Ллойд Джорджа – и одного ли Ллойд Джоржа? – считали, что Англия чудесным образом избавилась от в результате войны от двух соперников: от противницы – Германии, но также от союзницы – России» (признание стремления окружения А. Мильнера к уничтожению России вполне объясняет, зачем этими силами был произведён февральский переворот). С.С. Ольденбург выражал надежду, что Российская Империя «воскреснет» после революционного уничтожения. Пока она оставалась лежать «под советской могильной плитой». Но Ольденбург ясно предостерёг будущих интервентов от повторения ошибок 1918-1919 г.: «всякая попытка решить русский вопрос помимо России, помимо русского национального государства, будет такою же постройкой на песках отлива» (что одновременно предрекает поражение русофобской оккупационной политики НСДАП, и сталинистского господства после победы 1945 г., зиждившегося на таком же песке).
Когда русский националист А.А. Власов убеждал, что на месте СССР должна быть построена «новая русская государственность», нацисты отвечали в августе 1942 г., что являются врагами не только коммунистической, но и Царской России: «возрождение собственной русской государственности на основах великорусских притязаний противоречило бы германским интересам» [«Материалы по истории Русского Освободительного Движения» М.: Архив РОА, 1999, Т.4, с.38].
Как и предупреждал С.С. Ольденбург, такое решение означало для руководства НСДАП заслуженное неизбежное крушение.
После смерти постоянного литературного критика «Возрождения» В.Ф. Ходасевича С.С. Ольденбург присутствовал при его отпевании и на похоронах.
30 июня Сергей Сергеевич провёл сравнение лета 1914 с 1939 г., указывая что живущее теперь поколение хорошо помнит тяжести длящихся много лет ужасов мировой войны и не может их недооценивать, сравнительно с долгим периодом общеевропейского мира после 1871 г.
«Короткий период надежд, связанный с Мюнхеном, сменился контратакой европейской партии войны, которая постаралась свести на нет всякую возможность сближения четырёх великих европейских держав». «Гипнотизирующая идея близкой войны действует парализующе на всю жизнь».
И.П. Якобий, отвечая на критику своего исследования со стороны корниловцев и А.И. Деникина, поместил в «Возрождении» письмо: «относительно ген. Алексеева вопрос этот и не ставится; участие его в заговоре против царя документально установлено и все доказательства этого подробно приведены в моей книге». Своим критикам И.П. Якобий рекомендовал признать неприятную правду и «не смешивать умышленно революционную деятельность ген. Алексеева и Корнилова с их доблестным участием в белом движении».