Сестры из Сен-Круа
Шрифт:
Она снова наморщила лоб, силясь вспомнить.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась ей Рэйчел, — это я могу выяснить в любое время.
— Вот были ли у них дети, не знаю, — вздохнула Сесили. — Не очень-то я вам помогла, да?
— Потрясающе помогли, — заверила ее Рэйчел. — Вы рассказали много такого, что мне самой годами пришлось бы разузнавать. — Она помолчала и добавила: — Вы понимаете, что к вам, вероятно, придут и другие люди и будут расспрашивать о том же. Застройщики непременно захотят отыскать следы родственников.
— Да, — безмятежно согласилась Сесили, — но в следующий
Рэйчел засмеялась.
— Конечно, рано или поздно они все равно узнают, — предупредила она. — Где-нибудь да получат эту информацию.
— Вероятно, — сказала Сесили. — Но не от меня.
Оставались еще Уинтерсы, но о них Сесили ничего не знала.
— Их я совсем не помню, — сказала она. — Может быть, они куда-то уехали сразу после войны. Не забывайте, я ведь была еще ребенком.
Когда Рэйчел наконец стала прощаться, она взяла обе руки Сесили в свои.
— Спасибо за терпение, — сказала она. — Вы мне правда очень помогли.
Сесили Стронг пожала ей руку в ответ.
— Я не хочу, чтобы Эшгроув вырубили, — просто сказала она. — Эти деревья были посажены в память о погибших, это часть истории нашей деревни, и они принадлежат семьям, которые до сих пор живут здесь. Я не хочу, чтобы все это уничтожили ради нескольких новых домов.
— И я не хочу, — твердо сказала Рэйчел, — и сделаю все, что в моих силах, чтобы отстоять их.
— Если многие скажут «нет», то их не смогут срубить, правда ведь? — спросила Сесили. Голос у нее неожиданно стал ворчливым.
— Надеюсь, не смогут. — Рэйчел постаралась, чтобы это прозвучало уверенно, хотя на самом деле уверенности не чувствовала. Застройщики вроде Майка Брэдли мало кому позволят встать у них на пути, и арсенал у них куда разнообразнее, чем у горстки стариков из маленькой сонной деревушки. Слишком много денег на кону, чтобы Майк Брэдли легко сдался, и, насколько понимала Рэйчел, для застройки этого участка не было другого пути, кроме как вырубить деревья в Эшгроуве и расчистить место для подъездной дороги. Она не питала особой надежды на то, что деревья удастся спасти.
Уже подойдя к двери, Рэйчел вновь обернулась к Сесили.
— Вы знаете человека по имени Николас Поттер? — спросила она.
— Нет. А кто он такой?
Сесили подошла к двери, чтобы проводить гостью, и взглянула через дорогу на паб.
— Он был вчера на собрании, говорил, что недавно приехал в эту деревню. Рассуждал довольно взвешенно, вот я и подумала — пожалуй, с ним стоит побеседовать. Мне бы только узнать, где он живет.
— Может быть, Гейл с почты знает, — предположила Сесили. Она положила руку на плечо Рэйчел. — Держите меня в курсе, — сказала она. — Для меня это важно.
Рэйчел пообещала и, когда дверь за ней закрылась, перешла через дорогу к пабу. Там устроилась за угловым столиком и просмотрела сообщения в телефоне. Их было несколько, но все не настолько важные, чтобы заниматься ими немедленно, и Рэйчел переключила внимание на обед.
За обедом, заказав полпинты шанди и пастуший пирог, она обдумала то, что узнала за это утро, и отметила те пункты своего плана, которые казались теперь легко осуществимыми. Гейл Милтон, заведующая
И все же это не укладывалось в голове. Он же отец, он не мог так рассуждать. Он потерял двоих детей — они оба отдали жизни за свою страну, и их гибель даже в 1918 году должна была ощущаться одинаково тяжкой утратой, несмотря на то — или даже тем более, — что вторым ребенком была дочь. В памяти всплыли слова Сесили: «Сквайр не хотел, чтобы она шла на войну, он хотел, чтобы она осталась дома и заботилась о нем». Может, и хотел, но ведь он не стал ее меньше любить из-за того, что она его ослушалась! Затем Рэйчел вспомнила «Заветы юности» Веры Бриттен — как отнеслись Верины родители к тому, что она пошла ухаживать за ранеными сначала в Лондоне, а потом и во Франции, как они ждали, что она бросит все, вернется домой и будет заботиться о них, вести дом, заменив больную мать. Родители того поколения считали первейшей обязанностью дочерей быть дома, при них. Девушки этого круга не ходили на работу, а если и ходили, то это была какая-нибудь необременительная и благопристойная добровольческая деятельность.
«Я смотрю на это глазами человека двадцать первого века, — заключила про себя Рэйчел, — вот в чем беда».
Она вздрогнула, когда ее размышления прервал чей-то голос:
— Если вы одна, нельзя ли мне присоединиться к вам?
Подняв глаза, она увидела, что перед ней стоит Ник Поттер с пинтой пива и тарелкой в руках. Удивленная его неожиданным появлением, она все же указала ему на стул напротив.
— Прошу, не стесняйтесь, — сказала она и, оглядевшись вокруг, обнаружила, что бар уже заполнился и других свободных мест просто нет.
— Спасибо. — Ник поставил тарелку и стакан на стол, а затем, кивнув на ее полупустой бокал, сказал: — Не позволите ли заказать вам добавки?
Рэйчел улыбнулась в ответ.
— Нет, спасибо, — сказала она. — В обед хватит и одного, а то как бы не заснуть.
Она сунула блокнот обратно в сумку, сделала глоток шанди и подумала, что ей выпал шанс немного вникнуть в дела деревни, пусть даже Ник, по его собственному признанию, «понаехавший».
— Тесновато тут становится, — заметила она, чтобы завязать разговор. — В субботу днем всегда столько народа?
— Все дело в репутации здешней кухни, — объяснил Ник. — Люди специально приезжают из Белкастера, чтобы пообедать в этом пабе.
— Милый деревенский паб, — согласилась Рэйчел, намазывая хрустящий черный рогалик аппетитным на вид чатни. — Говорят, это — домашнего приготовления, — она указала ножом на чатни.
Ник сказал:
— Думаю, так и есть. Мэнди — отличный повар, у нее все домашнее.
— Я сегодня слышала, — проговорила Рэйчел непринужденным тоном, глядя, как он приступает к своему карри, — что раньше в деревне был еще один паб. «Колокол».