Северная война
Шрифт:
— Верно все говоришь, Александр Данилович! — довольно откликнулся Петр. — Две, а то и три эскадры разместятся здесь преспокойно. Еще и места останется вдоволь — для серьезных корабельных верфей и всяких там ремонтных доков. Остров-то — длинненький… Верст десять — двенадцать будет, а? Знатно сие! А с северной и западной сторон можно будет бастионы возвести многопушечные… Смотри, Алексашка, а сколь еще мелких островков — между берегом и этим длинным! Нужно из них выбрать два-три, чтобы форты там заложить…
— Ты, мин херц, сказал — «нужно»? — уточнил Егор. — Что, уже окончательно решил, что именно здесь мы новый город закладывать будем?
— Ну, необязательно что и прямо здесь… Хотя и это место, где мы с тобой, сэр Александэр, стоим сейчас, весьма даже удобно. Берег высок и крепок, остров этот — с пушечными бастионами и фортами на маленьких островах — надежно город прикроет с моря. Между берегом и островом дамбу можно будет, со временем, длинную протянуть — с мостом-воротами посередине… Но не будем торопиться! Еще невское устье осмотрим внимательно. Я ведь все еще мечтаю — заложить Северную Венецию.
— Одно другому не помеха, государь! Здесь разместить крепкий город, порт — торговый да военный, а на островах устья — парки, дворцы, охотничьи угодья, мосты выстроить — через узкие и несудоходные речные рукава и протоки…
— Ладно, Алексашка, разберемся! — довольным и счастливым голосом пообещал Петр, после чего заинтересованно воскликнул: — Смотри, охранитель, на самом берегу — вон, прямо под нами стоит невеликая лачуга, а на морской косе лежат два перевернутых чухонских челна. Все, завтра с самого утра сплаваем на этот длинный остров, разведаем, осмотрим все на месте! Сколько, по твоим расчетам, нам осталось пути до этой деревушки Назии?
— Верст сто двадцать будет, не меньше! Мы же еще извилистое русло Невы будем обходить стороной, — сообщил Егор, которому совсем даже и не нравилась эта свежая идея — плавать с царем по Балтийскому морю на утлой лодке. Но, судя по заблестевшим глазам Петра, спорить было уже бесполезно…
Когда они возвращались к лагерю, Петр неожиданно посоветовал:
— Ты, Алексашка, будь поосторожней. У князя-кесаря Ромодановского зуб вырос на тебя. А это серьезно. Посматривай — сам за собой…
— За что — зуб? — опешил Егор. — Я ведь ни сном ни духом… Не оттаптывал я Федору Юрьевичу его любимых мозолей. Ей-ей, государь, не оттаптывал!
— Ревнует он просто тебя ко мне! — довольно хохотнув, разъяснил царь. — Видит, что ты силу набираешь, оттесняешь его от меня. Вот и сердится… Так что, сторожись, охранитель, и не забывай — иногда оглядываться по сторонам. Я предупредил…
Наступившее холодное и хмурое утро Егору оптимизма не добавило. Во-первых, чухонские челны, выдолбленные из цельных древесных стволов, с бортами, надстроенными грубыми досками, оказались действительно «утлыми»: длинными, узкими и очень уж неустойчивыми. Во-вторых, дул свежий западный ветерок. Достаточно слабый, но кто мог достоверно пообещать, что ветер не усилится уже через какой-то час? А в-третьих, пожилой финский рыбак — на ужасном русском языке — сообщил, что несколько дней назад к острову (который назывался по-фински — Ретусаари) приставал большой двухмачтовый корабль под парусами, с острова слышались пушечные и ружейные выстрелы.
— Петр Алексеевич! — буквально взмолился Егор. — Ну его, этот Ретусаари — так его растак, дался он тебе!
Пойми, я же твой охранитель! Как можно тут плавать на лодках, когда шведские корабли шастают туда-сюда? Не, я не могу разрешить тебе…
— Что такое? — тихо и вкрадчиво спросил царь. — Ты, холоп драный, «не можешь — мне — разрешить»? Я не ослышался?
— Мин херц…
— На плаху захотел, прохиндей скользкий? Ох, прав князь-кесарь, берешь ты лишнего на себя, уродец худородный… Быстро лодки переворачивать и спускать на воду! Быстро — я сказал…
В первый челн уселись: Петр, Егор, Антошка Девиер и старенький хозяин хлипкого плавсредства. Егор и финн взяли в руки по короткому веслу и начали размеренно грести, стараясь делать это максимально синхронно, остальные же два участника лодочной команды усердно начали поворачивать во все стороны свои подзорные трубы. Второй же челн был немного короче, поэтому в нем разместились только трое: Василий Волков, Фролка Иванов и дюжий драгунский поручик.
Финские лодки оказались на удивление ходкими: за неполный час прошли восемь с половиной верст — из девяти отделявших остров Ретусаари от берега.
— Какие у косы островной густые камыши! — восхитился царь. — Красивые, разноцветные: розовые, сиреневые, фиолетовые… Много тут предстоит работы: углубить надо будет фарватер прибрежный, молы длинные выстроить — для швартовки судов серьезных, с низкой посадкой…
— Корабль! — неожиданно закричал Девиер, указывая своей подзорной трубой налево.
Егор, не переставая грести, посмотрел в указанном направлении: со стороны западного мыса острова в их сторону следовал двухмачтовый фрегат.
— Полторы версты до него будет. Гребем быстрее! — громко, чтобы было слышно и на втором челне, скомандовал Егор. — Успеем догрести до берега и спрятаться в густых камышах… Ходу! Наддай!
Минут через пять Антон удивленно объявил:
— На передней мачте фрегата поднят Андреевский флаг! [25] Это — наши…
— Не останавливаться! — не прекращая работать веслом, велел Егор. — Ловушка! Нет здесь русских кораблей и быть не может… Ходу! В камыши…
Лодки — одна за другой — с громким треском вломились в прибрежные высоченные камышовые заросли, ширина которых в этом месте превышала пятьдесят метров. Самые различные водоплавающие птицы и их многочисленные птенцы заполошно, подняв невообразимый шум, шарахнулись в разные стороны.
25
Начиная с 1692 года Петр Первый на протяжении двадцати лет работал над эскизами Андреевского флага. Существует более пятнадцати вариантов. Окончательный, общеизвестный вариант был принят царем только в 1712 году. Здесь опять Егор «поторопил» историю, уговорив Петра принять окончательное решение еще во время Азовского похода.
«Эх, охранитель хренов! — осуждающе забубнил внутренний голос. — Это же надо — так вляпаться! Не мог царя уговорить? Заболтать его? Теперь остается одно: прятаться, маскироваться, запутывать… Дай бог, если противник пошлет по ваши души только одну шлюпку. А если две? Опять же, шведы могут картечью — чисто на всякий случай — пальнуть по камышам…»
— Извини, мин херц! — Егор требовательно и непреклонно посмотрел Петру прямо в глаза. — Но теперь я командую, посему и требую — полного и безоговорочного повиновения!