Северный свет
Шрифт:
— Мы это скоро узнаем.
Он ничего не ответил, и она вышла.
Оставшись один, Генри рассеянно поднял глаза и, нахмурившись, уставился на висевший перед ним дагерротип, на котором был изображен основатель «Северного света» — его прапрадед Дэниэл Пейдж. Старик, одетый в черное, сидел в напряженной позе, заложив одну руку за лацкан сюртука и указательным пальцем другой подпирая лоб. Охваченному тревогой Генри показалось, что это серьезное властное лицо вдруг помрачнело. Он быстро схватил шляпу и вышел из кабинета.
Глава IV
Самолет приземлился минута в минуту по расписанию — в двенадцать сорок пять по часам Смита, полученным
— Возьмите чемоданы, — сказал он носильщику. — Для нас заказана машина. На имя мистера Гарольда Смита.
Перелет был очень легкий. Глубоко вдохнув пронизанный свежестью воздух, Смит почувствовал, что рад снова побывать в Тайнкасле. Перед ним остановился красивый черный «даймлер». За рулем сидел шофер в форме. Чемоданы были уложены в багажник, Смит дал носильщику полфунта, записал эту сумму в свою приходо-расходную книжку и вместе с Леонардом Наем сел в машину.
2
А. М. X. — Ассоциация молодых христиан.
— Давненько не был я здесь, — сказал он, когда машина тронулась. — Вот уже пятнадцать лет.
Най зажигал новую сигарету — у него была привычка курить не переставая, что, разумеется, не могло нравиться Смиту. Наконец он ответил:
— Им следовало бы встретить вас с городским оркестром.
Смит слегка нахмурился. Хотя Най при желании умел нравиться, у него был слишком злой язык, и Смит предпочел бы для данного дела какого-нибудь другого партнера. Однако Смит подавил обиду. Он был крупного сложения — хотя довольно рыхлый — и на этом основании считал себя человеком широких взглядов. «Мой девиз, — любил он повторять, — «Ищи в людях хорошее и будь со всеми в наилучших отношениях». Кроме того, сегодня у него были все основания не жаловаться на жизнь. Они проезжали по Харкорт-стрит, но он не сказал, что в полумиле отсюда стоит убогий домишко, в котором его мать, овдовевшая, когда ему не было еще и восьми лет, боролась с нуждой и приносила множество жертв, чтобы он мог окончить бухгалтерские курсы. И вот он едет — чуть ли не через этот бедный квартал — навстречу тому, что станет поворотным пунктом его карьеры.
Когда город остался позади, он наклонился и взял переговорную трубку.
— Как вас зовут, милейший?
— Первис, сэр.
— Нет, нет. Как ваше имя? — Смит считал, что с теми, кто вас обслуживает, надо держаться по-дружески.
— Фред, сэр.
— Отлично. Так вот что, Фред, мы поедем в Хедлстон не прямо. У Бенкуэла сверните и поезжайте через Атли.
— Это большой крюк, сэр. Да и дорога неважная.
— Ничего, Фред. Поезжайте.
Это были родные края Смита. Лондон он никогда не любил, хотя и неплохо устроился там, вернувшись из Австралии в 1949 году. Владельцам особняков на Керзон-стрит, вроде мистера Соммервила, у которых есть к тому же поместья в зеленом поясе, лондонская жизнь может показаться привлекательной. Но ему, обитателю предместья Масуэл-хилл, она представлялась менее заманчивой, особенно с тех пор, как Минни покинула его… впрочем, об этом он больше думать не станет: с божьей помощью, скоро все можно будет поправить.
Они приближались к Атли. Най сидел, полузакрыв глаза, втянув непокрытую голову — он никогда не носил шляпы — в воротник верблюжьего пальто. Прошлую ночь он кутил и в самолете спал почти всю дорогу, проснувшись только раз, чтобы перекусить. Смит исподтишка разглядывал его и должен
— Проснитесь, Леонард. Мы уже над Атли.
Смит хотел было остановить машину, но подумал, что шофера может удивить их интерес к этому пустынному месту. Дружеский тон дружеским тоном, но вовсе незачем посвящать этот народ в свои дела. Ехали они медленно, подпрыгивая на ухабах, и могли подробно рассмотреть огромный, поросший папоротником и вереском пустырь, кое-где пересеченный низкими каменными изгородями, — подлинную вересковую равнину северного края.
— Вот этот участок, — сказал он вполголоса. — Просто загляденье. Даже досада берет, когда подумаешь, во что его превратят: трубы и сборные дома, куда ни глянь.
— Подумаешь! А на что еще он годен? И тут чертовски холодно. Скажите-ка Фредерику, чтобы он прибавил скорости.
— Сейчас только четверть второго. Пейдж ждет нас не раньше четырех. Сначала заедем в отель.
— Какая-нибудь обычная провинциальная дыра?
— Нет, он принадлежит тресту. Называется «Красный лев». Первоклассный отель.
— Тем лучше. Я предчувствую, что мы провозимся с этим делом гораздо дольше, чем вы предполагаете.
— Не беспокойтесь, — сказал Смит. — Раз Мигхилл отступился, все будет очень легко.
— Хотел бы я знать, почему он так быстро вышел из игры, — задумчиво протянул Най. — На старика Ифиэла это не похоже.
— Новый иллюстрированный еженедельник влетает ему в копеечку. У него просто нет таких денег, какие готовы предложить мы.
— Это что-то слишком просто. Вернон и Мигхилл любят друг друга, как мангуста и гремучая змея. А что касается денег, то и у Вернона сейчас лишних нет.
— Он ассигновал на это дело вполне достаточную сумму.
— И вы понимаете почему?
— Он хочет приобрести «Северный свет».
Най посмотрел на своего спутника так, словно тот сказал необыкновенную глупость.
— Вернее, он ему позарез нужен.
Оба умолкли. Машина начала спускаться с холма, и внизу, в ясной после дождя дали, заблестели шиферные крыши Хедлстона, над которыми высились зеленый купол ратуши и изящный серый шпиль церкви св. Марка. Белый плюмаж пара поднимался над стоящим у вокзала паровозом.
— Вот, значит, наш город, — заметил Смит. — Очень неплохое местечко. Здесь нет безработных, а два главных промышленных предприятия пользуются весьма солидной репутацией — завод Северной станкостроительной компании и обувная фабрика Стриклэнда.