Сфера
Шрифт:
– Откуда тут настоящая галета, Джек?
– Я видел там постройки, Тед… – неожиданно сообщил Джек.
– Где?
– Там, на поле перед горкой, на которой ты прятался.
– Понятно. Только никаких построек там не было, по крайней мере, мне сверху ничего не было видно.
– Я говорю только о том, что видел собственными глазами. Ты же сам спрашивал – как тебе это удалось?
– Да? И как же тебе удалось?
– А вот так. Увидел впереди постройки, развернулся по дуге, чтобы в спину не схлопотать от «гассов», а когда развернулся, их не было.
– И что дальше?
– А дальше я погнал машину к горке, выяснять, что там с тобой случилось, радио не работало.
– Ну допустим, а как ты проскочил мимо «гассов»?
– Ты что, Тед, совсем ничего не понимаешь?
Они помолчали, глядя на раскачивающиеся перед их роботами панорамы и прислушиваясь к своим ощущениям. А все ли с ними в порядке и не чудится ли им этот странный разговор? После сильных встрясок, случалось, солдаты начинали видеть самые неожиданные вещи.
Например, Джо Радзиловский – водитель «гасса» из первой роты капитана Хольмера. После попадания в его кабину ракеты он был выброшен на песок и провалялся до ночи, пока его не обнаружила спасательная команда. Джо повезло, он отделался несколькими царапинами и через неделю получил новенький «гасс», однако иногда на марше или даже посреди боя он вдруг останавливал машину и созерцал катившиеся на него изумрудные океанские волны.
Его потом даже в дивизию возили к тамошнему доктору по нервам – ничего не помогло. Джо просидел в резерве три месяца и лишь тогда его отпустило. Он прекратил отключаться во время боя, и десантные экспедиции перестали от него отказываться. Однако позже выяснилось, что Джо время от времени все так же наблюдал океанские волны, но он научился контролировать это видение, а еще рассказывал, как забавно выглядит движение снарядов под водой и как искрятся на солнце брызги фонтанов, поднятых снарядными разрывами.
– Значит, не было никаких «гассов»? – уточнил Хирш.
– Не было. Сначала.
– А когда появились?
– Я добежал до горки, развернулся и тут они появились.
– А здания?
– Зданий уже не было.
– Ты знаешь, только теперь я окончательно вспомнил, что не заметил, как ты куда-то проваливался, но «гассы» занервничали, этот момент я помню хорошо. Только навел прицельную рамку, как вдруг этот птенчик задергался.
– Птенчик?
– Ну, фигурально выражаясь.
– Ты сейчас не выражайся фигурально, Тед, потому что я и так не понимаю, где и что.
– Извини, как-то не подумал. Ну что, до базы напрямик восемнадцать километров, с обходами чуть больше. Что об этом думаешь?
– Почти что наша территории. Пока подъедут, мы еще километров пять отмахаем.
– Тогда я вызываю.
– Вызывай. Только ты это…
– Что?
– Ты не рассказывай им про то, что я какие-то там постройки видел. Штоллер на меня и так косо поглядывает, после сеансов разоблачения, а тут еще это.
– Да не вопрос, Джек. Мы выполнили задание, сумели выбраться из такой передряги, а все остальное это наши личные переживания и ни в какие отчеты мы их заносить не обязаны.
– Не обязаны, – согласился Джек. – Давай, вызывай их.
Хирш щелкнул тумблером, включая канальный фильтр, и произнес:
– Але, Первый, ответьте Сирени.
– Привет, Сирень, рад вас слышать. Как дела?
– В общем, хорошо, но есть проблемы с технической частью, хорошо бы нас подобрать.
– Понятно. Говорите координаты.
57
В штабной было жарко, и майор Горн включил вентилятор, отрегулировав его так, чтобы он не сдувал со стола бумаги.
Дверь жилого помещения приоткрылась и вошел полковник Весник. Он благоухал мылом, но его лицо выглядело помятым – Весник отсыпался после ночного дежурства, которое провел в ожидании новостей об операции.
– Ну что, пришел файл? – спросил он, растирая затекшую шею.
– Пришел полчаса назад, я его даже распечатал.
– Ага…
Полковник присел к столу и придвинул к себе донесение, напечатанное на многоразовой синтетической бумаге. После того как текст был уже не нужен, бумага размагничивалась и становилась готовой для новой печати, однако со временем приобретала потертый вид. Вот и сейчас Весник отметил, что некоторые буквы на ней плохо пропечатались.
«На всем экономим», – подумал он и вздохнул.
– Загадки, загадки, одни загадки, – произнес он, отодвигая донесение Томлиссона. – Где Марк?
– Сейчас будет.
И действительно, в этот момент внешнюю дверь открыли ключом и в штабную вошел Штоллер.
– Ну что там? – спросил майор Горн.
– Док оказывает помощь Хиршу, у того незначительные осколочные ранения. Стентон в порядке, если не считать обычного боевого потрясения. Док сказал, что несколько дней будет делать ему восстанавливающие инъекции с витаминами, так что с личным составом более-менее все в порядке.
– А техника?
– С техникой похуже. Сержант Редлих сказал, что «грей» он восстановит, но на это понадобится две недели. Сказал, что сварочный аппарат совсем плохой, а то бы успел за неделю.
– Да знаю я, знаю! Сто раз слышал! – воскликнул Весник, поднимаясь со стула. – У нас ведь через неделю доставка – надеюсь, что-то подбросят.
– Уже через пять дней, – поправил его Горн.
– Да, точно. Выходит, даже раньше. Так что с «греем», как выглядит машина?
– Обычно после такой передряги, – пожал плечами Штоллер. – Вся в дырках, повсюду торчат осколки, сочится масло, грязь.
– А «таргар»?
– Он получше, обошелся несколькими пробоинами от бронебойных пуль, и, кстати, Стентон ухитрился притащить поврежденный «грей» на своем электричестве. Они пробросили два соединенных прикуривателя, запитали «грей» и так шли на веревочке, пока к ним Редлих на эвакуаторе не приехал.
– Очень умно, – сказал Весник. – После обеда схожу, взгляну на машины.
– От Томлиссона что-то было?
– Да. Сейчас будем обсуждать, присаживайся.
Штоллер снял кепи и сел. Горн остался стоять, засунув руки в карманы брюк.