Шаг из тьмы

Марс Остин

Вера невольно улыбнулась, министр посмотрел на неё и тоже чуть улыбнулся, от этого почему-то стало так больно, что она опустила глаза. Взяла вилку, спросила:

— Как его зовут?

— В детстве его звали сер Альфред Третий, Бейс-Тайрский, маркиз Бейс. Сейчас его зовут Фредди. Он лет в десять познакомился с Бешеным Тедди, пришёл от него в дикий восторг, перенял манеру речи и множество личных фишек. После травмы он сильно изменился и больше так себя не вёл, но лет в семнадцать публиковал юмористические рассказы в газетах под псевдонимом Красавчик Фредди, ему нравилось такое сокращение. Полное имя Тедди — Теодор, он это тщательно скрывал.

Вера удивлённо дёрнула бровями, министр чуть улыбнулся и добавил шёпотом:

— Это

распространённое явление. Если хотите побесить Барта, назовите его Бартоломью.

Она округлила глаза и качнула головой:

— Ни дня без сюрпризов.

5.38.4 История имени от Веры

Он с шутливой решительностью кивнул:

— С Эйнис обратная ситуация, она ненавидит сокращённый вариант Эйни, потому что все его путают с Энни. Руслан бесится от обращения "Русик", а Аслан — "Асик", и тем более, "Ася". Если хотите побесить Артура, назовите его Арти, — он вдруг заглянул ей в глаза и лукаво улыбнулся: — Если хотите побесить меня, назовите меня "зай".

Она не сдержала улыбку и отвернулась, прикрывая рот рукой, пыталась справиться с лицом, но это было непобедимо, она так редко видела его несерьёзным, что это выбивало из колеи, и этот шок вызывал смех в качестве реакции на стресс.

«Это просто такая борьба со стрессом, Вера, он тебя не радует, не ведись.»

Не получалось. Министр с довольным видом быстро доел свою порцию и пошёл заваривать чай, вернулся, опять заглянул ей в глаза с видом победителя, спросил:

— А у вас есть такие "любимые" варианты имени?

— У меня все такие, — мрачновато усмехнулась Вера.

— В смысле?

— У меня не особенно распространённое имя, а редкие имена всегда вызывают у общества… ассоциации. Это сложно объяснить, — она смутилась, отмахнулась и взялась за еду, как за меньшее из зол.

— А вы попытайтесь. Я понятливый, честно. Мой учитель музыки так говорил. Потом он, правда, без вести пропал, но какая разница? Рассказывайте. Что означает ваше имя на вашем языке?

Она дожевала, выпила воды, медленно глубоко вдохнула и попыталась это сформулировать:

— Это древнее имя, его использовали многие народы на разных языках, есть много древних городов с таким названием. В одном языке означает "приносящая победу", там Ника — богиня победы, и у них есть легенда про царицу Веронику, которая принесла в жертву свои волосы в благодарность богам за победу её мужа в войне, и типа боги приняли жертву и поместили на небо, есть созвездие Волосы Вероники. В другом языке оно означает "истинная икона", по легенде, так звали женщину, которая дала свой платок сыну божьему, чтобы стереть кровь с лица, и на платке остался отпечаток, типа это была первая в мире икона. Не факт, что эту женщину именно так звали, это просто переставленные слова "икона вера" — "вера-ника". Но это всё далеко и давно было. В том языке, на котором я говорю, вроде как есть ягода береника, но я её никогда не видела.

Она замолчала, он сидел такой довольный, что бесил её, совершенно ничего для этого не делая, отпил чая и подтолкнул:

— Так что там с нелюбимыми вариантами сокращений?

Она поморщилась и стала загибать пальцы:

— "Верка" — грубое, пренебрежительное, "Верунчик" — панибратское и деревенское, "Ника" — закос под иностранщину, порождает обвинения в стремлении выделиться. "Вероника" — слишком длинно и сложно для бытового общения, требовать, чтобы все так обращались каждый день — высокомерие и выпендрёж. У меня был хороший друг, который любил этот вариант, но эта дружба плохо кончилась, и после него я всех поправляю, кто меня пытается так называть.

Министр смотрел на неё так же, как она недавно на него:

— Ни дня без сюрпризов. Меня почему не поправили?

Она неоднозначно двинула плечами и опустила глаза, опять начав ковырять еду:

— У вас это как-то… по-другому получается. Я слышу через мыслеслов, но наверное, акцент меняет звучание. Не знаю, — она сунула в рот кусок яичницы, чтобы не продолжать этот разговор, министр опёрся о стол, наклоняясь ближе, с улыбкой спросил:

— Почему вас так назвали? Как в вашем мире выбирают имена?

— Как хотят, так и выбирают, чаще просто из соображений благозвучности. Меня назвали в честь прабабушки, у меня родимое пятно как у неё, родственники-цыгане сказали, что это хороший знак, к удаче. Её звали Азиза, дед называл её Аза, и меня так называл в детстве. А потом я узнала, что у цыган два имени, одно в паспорте, второе — которым называют. А по паспорту она была Вероника. Я долго отказывалась отзываться на Веру, мне казалось, что меня обманули. В деревне у деда, где я в садик ходила, все меня знали как Азу, а потом я пошла в школу в городе, и превратилась в Веру, а на выходных у деда опять становилась Азой, шпионские игры какие-то. Но это я совсем маленькая была, прабабушка умерла, когда мне было девять, прадед пережил её на полчаса, хотя находился в другом краю страны, они вообще странные были, у них были татуировки одинаковые, и много других очень странных фишек, в детстве мне это казалось нормальным, это сейчас я понимаю, что так было только у них. После их смерти мы в их деревню не ездили, и с цыганами не общались, больше меня Азой никто не называл, а от "Веры" я психовала и отказывалась. Дома вообще никак не называли, мама звала "дочь", папа звал "старшАя", сестра была "малАя", ей безымянность тоже досталась, из-за меня. Во дворе и в школе надо было как-то представляться, так что постепенно я привыкла к "Вере", хотя Вера и Вероника — разные имена, с разным происхождением и переводом, но я задолбалась всем это доказывать и забила. Но появилась другая проблема — у меня была подруга Надя, это тоже редкое имя, и когда мы гуляли втроём и кто-то с нами знакомился, то услышав: "Вера, Надя", они смотрели на Миланку и говорили: "А ты Люба?" и ржали, Милку это бесило по-страшному. — Она увидела на лице министра Шена непонимание, криво улыбнулась и объяснила: — Есть легенда такая, про сестёр Веру, Надежду и Любовь, их часто упоминают вместе. Милка это так ненавидела, что стала меня у Нади тупо бандитски отжимать, любыми методами, иногда очень грязными, в итоге Надя стала её бояться, а через время перестала общаться с нами обеими, когда Милка повесила на двери своей комнаты табличку: "Оставь Надежду, всяк сюда входящий".Министр всё ещё непонимающе хмурился, она тяжко вздохнула и сняла мыслеслов, положила на стол, с мрачной терпеливой миной сказала:

— Вера-ника, Вера, — положила ладонь на мыслеслов и повторила: — Вера, — опять убрала-положила, повторяя: — Вера, вера. Надя. Надежда-надежда. Ощущаете?

Он кивнул, чуть улыбнулся и призадумался, с загадочно довольным видом, она надела мыслеслов обратно и взялась за еду, мысленно ругая себя за болтливость.

«Тряпка ты, Вера-ника, только что хоронила ваши отношения, а уже сидишь сказки рассказываешь, как будто ничего не случилось. Вытирали об тебя ноги и будут вытирать, ты сама напрашиваешься.»

Внутри был штиль, тёплое вялое равнодушие с привкусом яда, она наколола на вилку последний кусок яичницы, приблизила к носу и медленно глубоко вдохнула, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться. Когда открыла, увидела напряжённый взгляд министра Шена без тени улыбки, усмехнулась и положила кусок в рот. Министр встал и пошёл за чаем, Вера невинно спросила его спину:

— В вашем трудовом законодательстве есть статья про детский труд?

— У нас нет трудового законодательства, — ровно ответил министр, разливая чай, — если я ограничу детей в праве зарабатывать, страну накроет волной бунтов, в лучшем случае. Хотя, гораздо вероятнее, у нас просто появится ещё один закон, который на бумаге есть, а по факту — не исполняется, ничего нового, но досадно.