Шаг из тьмы
Шрифт:
— Я не хочу сюда тащить парикмахершу и все её приборы, а сам делать карнские причёски не умею. Не переживайте, там есть всё, что нужно, а если вам понадобится что-то особенное, я распоряжусь, и это доставят туда практически мгновенно. В крайнем случае, сюда схожу и всё принесу. Собирайтесь.
Она кивнула, он ушёл, она тоже допила остывший чай и пошла собираться.
Упаковала оружие, косметику, бельё и босоножки, долго думала, какие взять украшения, в итоге услышала шаги министра в библиотеке и не взяла ничего. Вышла к нему, он жестом указал ей на портал, она вдруг резко вспомнила, как проходила его в прошлый раз — он просто дёрнул её за руку, протащив сквозь это, как будто она была собакой на поводке.
Он изображал подчёркнутое равнодушие, как будто прохождение через портал
Он выпрямился и посмотрел на неё, без слов требуя обосновать, она понятия не имела, как будет это обосновывать, но отрываться от земли под действием его силы больше не хотела.
На самом деле, она вообще не хотела больше, чтобы он к ней прикасался, вообще, как будто что-то радикально изменилось внутри, как будто она вся превращалась под его рукой в открытую рану, которая не болит, пока не трогаешь, но на попытку контакта тело реагировало фантомной предупреждающей болью, заставляя отдёргиваться, чтобы не допустить даже мизерной вероятности прикосновения.
— Вера? — он попытался тронуть её плечо, она отодвинулась. Он нахмурился, медленно глубоко вдохнул и сказал с ноткой раздражения: — Как вы собираетесь ходить через портал? — Просто дайте мне пропуск.
Голос звучал ужасно, она сама не понимала, насколько её трясёт от ужаса, пока не услышала свой срывающийся голос.
«А я всегда смеялась над людьми, которые боятся уколов. Ерунда же, это всего лишь боль, это всё равно случится, потерпи и всё.»
Она стояла на пороге этой боли, точно зная, что сделает шаг, но не могла себя заставить, колени подгибались, тело уже предчувствовало этот кошмар.
Министр быстро обхватил её двумя руками, она дёрнулась, изо всех сил пытаясь освободиться, но он уже шагнул в портал.
5.38.7 Приглашение в миссию от Дока
Она задыхалась, билась, но ничего не могла сделать, её тащило какой-то бездушной беспощадной лавиной, как будто она попала в камнедробилку. Темень без верха и низа душила, не давая сделать вдох, она постепенно понимала, что этот писк и онемение неспроста, она теряет сознание, почти потеряла. Вдруг появилась какая-то посторонняя мягкая сила, которая надавила на грудь изнутри, снимая спазм и наполняя лёгкие, потом медленно сокращая, и опять наполняя.
Вера расслабилась, по всему сознанию разлилось блаженство от того, что кто-то добрый дышит за неё, она может отдохнуть и какое-то время не бороться. Эта добрая сила осторожно пощупала сердце, что-то там подправила и повернула, от чего стало удобнее лежать, пробежалась щелчками по позвоночнику, вызывая тёплые волны расслабления — Вера и не понимала, что сжата как пружина, пока это напряжение не исчезло. Добрая сила пробежалась по всем синякам на руках, по исколотым от вышивания пальцам, по мозолям на ногах, осторожно тронула виски и затылок, убирая головную боль и чувство тяжести. В итоге она получилась такая лёгкая и мягкая, как будто была шлангом, по которому течёт тёплая вода, раньше свёрнутым в узлы, а теперь неожиданно распутанным и свободным.
— Вера, Верочка, вставай.
— Нет, — она узнала голос Дока, но выходить из этого состояния облачка не хотелось, она с трудом нашла свои мышцы и изобразила на лице умоляющую рожицу: — Док, пожалуйста. Я в порядке, ещё пять минут, а? Мне сто лет не было так хорошо.
Он тихо посмеялся, но ничего не сказал, похлопал её по руке и встал с края того, на чём она лежала, она услышала звук его шагов, скрип и хлопок двери, ещё шаги. Стало тихо и она отключилась, с удовольствием проваливаясь в облако.
Она летела. Густые облака внизу стремительно приближались и уносились вдаль за спиной. Когда она опускалась к ним очень близко, то видела скользящую по пенной белой поверхности крылатую тень, она проваливалась в просветы между тучами, но вновь возникала. Вера чуть качнула крыльями, мир внизу наклонился и крутанулся вокруг неё, ветер упруго нажал на крыло, она поймала его и нырнула вниз между облаками.
Внизу было пасмурно, влага оседала на перьях, заставляя морщиться и встряхивать головой, она смотрела вниз, на хмурый каменный Оденс, ровный и симметричный. Только на северо-западе система ломалась, этот сектор выглядел так, как будто эту часть работы делал ребёнок, наляпывая дома поплотнее и развозякивая линии улиц двумя руками. Дальше на север поднималась по горному склону широкая дорога, выдолбленная в крутой скале, вдоль неё выстраивались на уступах квадраты цыньянских дворцов, разных, но строго ориентированных на юг. Некоторые светились по углам и башням, некоторые сверкали, как новогодние ёлки, некоторые вообще были недостроены. Тот, к которому она летела, безропотно олицетворял тьму. Тяжёлый, уставший от собственной массивности и избыточности, бесцельно агрессивный, одинокий и промёрзший от шпиля до основания, он ждал, почти уверенный, что не дождётся, но не умеющий жить иной целью, пока ещё не преданный окончательно, но уже начавший подозревать. Она сложила крылья на треть, со свистом рассекая плотный воздух, щурясь и смаргивая туман, выбрала удобную перекладину на крыше и устремилась туда, но прямо над внешними воротами на полной скорости ударилась в невидимую стену и упала.
Она приходила в себя так медленно и тяжело, как будто действительно выбиралась из нокаута. Во всём теле было полузабытое гадкое ощущение, какое бывает после того, как тебя со всего маху приложат об пол, с ускорением, всем телом, как отбивную. Поначалу кажется, что пошевелиться не сможешь уже никогда, потом шок отступает и приходит боль, как от удара в солнечное сплетение и по всем чувствительным органам одновременно. Она почти видела перед глазами красный с зелёным пол спортзала, слышала шаги и голос тренера, высокомерно-поучающий: "Защита — основа нападения! Не давать вывести из равновесия, не идти следом! Человек — не дерево, человек — возомнившее о себе желе в мешке из кожи, падение — смерть! Не падать, никогда, даже на колени не падать! Тебя касается, Зорина! У тебя схватка начинается с позиции лёжа, нельзя! Стоять прочно, Зорина! Мозги у тебя работают как надо, ноги не держат совершенно. Твоим бы мозгам ноги Соколова — вы бы Олимпиаду взяли! Давай следующую схватку с Зориной, Сокол, давно тебя не душили. Молчать! Слова не давали. Позорник… Сила есть — ума не надо? Молчать, я сказал! Голова не для того, чтобы в неё есть, Сокол! Бульдозер, блин. Минута закончилась, встаём, лентяи, поменялись парой и работаем!"
Сознание поднималось с пола спортзала и всплывало выше, где она лежала на диване, в полудрёме слушая, как ругаются Док и министр Шен, манера речи раздражённого Дока была немного похожа на тезисный речитатив её первого тренера, и сознание провернуло такой интересный финт.
«Какие загадочные штуки откалывает мозг временами. Когда это было? Если мы работали в паре с Соколом, то мы весили одинаково, это было очень давно. Удивительно, что я помню.»
В памяти стали мелькать кадры от "тогда" до "сейчас", дружище Сокол превращался из тощего пацана в мускулистого красавчика, с которым ей уже было не тягаться. Он перешёл в другую школу, она перешла к другому тренеру, который рассмотрел в ней что-то новое и показал незнакомые грани искусства борьбы. Через время они опять встретились на татами с Соколом, и она его победила. Правда, всего один раз, но они оба так удивились, что даже начали встречаться, но это быстро прошло. «Никто другой так не носил меня на руках. Сильный парень.»
Они умудрились расстаться друзьями, и даже ходили потом вместе в походы, но встречаться больше не пробовали, одного короткого раза хватило.
«Мы были так похожи, что могли договаривать друг за другом фразы. На таком глубоком взаимопонимании отношений почему-то на строят, отношения строят там, где на границе характеров искрит от напряжения.»
Док перестал говорить, хлопнул дверью и ушёл, стало тихо, она в полусне ощущала движение воздуха в перьях, потом ей на лоб опустилась блаженно прохладная влага, прошлась по виску, щеке и шее. Она опять тонула в пене облаков, когда услышала новые шаги и скрип двери. Министр рядом напрягся и быстро отошёл, почти отдёрнулся, это напряжение заставило её собраться и частично вернуться в сознание.