Шаг из тьмы

Марс Остин

Яичница на тарелке не выглядела особенно жирной, но Вера подозревала, что после такого перерыва, организм ей за эту яичницу спасибо не скажет. А у неё бал на носу.

«Надо какого-нибудь бульончика выпить.»

Она посмотрела на холодильник, пытаясь вспомнить, что там есть. Не вспоминалось, как будто в последний раз она что-то туда ставила в прошлой жизни. И эта фраза — "еда в холодильнике"…

«Фраза-детектор, что всё плохо, а будет ещё хуже, что скоро всё изменится.

После этих слов мы разъехались с Милкой. Она работала посменно, и когда приходила с работы, звонила мне, что уже подходит, и я накрывала на стол, чтобы вместе поесть, всегда, даже когда у нас были

уже напряжённые отношения. А потом однажды у меня накопилась критическая масса того, что я готова терпеть, и я сказала эти слова — "еда в холодильнике", давая понять, что у меня нет желания с ней ужинать. Она ела в одиночестве на кухне, я сидела с книгой на балконе, никакой агрессии, никаких претензий, но эта тишина стала началом раскола, мы обе стали искать отдельные квартиры, и просто тихо разъехались, сообщив даты отъезда по sms.»

Министр вернулся за стол с тарелкой, Вера встала из-за стола и пошла к холодильнику, открыла, стала изучать полки, как будто была в гостях.

«Я Виталику сказала то же самое, в день своей смерти под колёсами. Он сказал, что он голодный. А я ответила, что еда в холодильнике, достань и погрей. Сам. Потому что это больше меня не касается. Интересно, он понял? Я ему раньше никогда такого не говорила, даже в ссоре.»Она заглядывала в кастрюли, потому что не помнила, что в них, нашла какую-то кашу, рисовую с овощами и мелко порубленным мясом, положила себе две ложки, включила чайник. Он зашипел в тишине, она не стала доводить до кипения, налила полчашки горячей воды, отнесла на стол вместе с блюдцем каши. Села.

Стояла такая тишина, как будто в комнате никого не было, даже она сама была бесплотным призраком, которому не нужно дышать.

«Возьми себя в руки. У тебя, вообще-то, был план.»

Не получалось, она могла улыбаться Тонгу, леденея от ужаса и планируя убийство, но поднять глаза на министра Шена не получалось, это было другое.

«Соберись. Он тебе нужен. Ты же обещала на балу играть на публику, начинай.»

В горле застыл сухой комок, она не представляла, как будет есть.

«Надо, Вера, соберись!»

Она взяла вилку, как атлет — штангу, заранее зная, что не поднимет. Отпустила. Взяла ещё раз. Передумала и взяла чашку с горячей водой. Ощущение тёплого круглого бока в ледяных пальцах оказалось таким странным, как будто она уже очень давно не держала в руках чашки.

«У госпожи Виари пиалы были крохотные, но мы держали их двумя руками. Странная штука, такая маленькая, а одной рукой не удержишь.»

— Вера…

Она подняла голову, но глаз не подняла, он продолжил:

— Ешьте хорошо, на балу будет много еды, но я бы вам не рекомендовал к ней прикасаться.

— Яды? — равнодушно поинтересовалась Вера, он напряжённо кивнул:

— Яды. На самом деле, не только яды, там много нюансов… Ешьте. Потом поговорим.

Он взял вилку, замешкался, как будто ждал от неё разрешения или приглашения, она в очередной раз напомнила себе, что он ей нужен, и надо вести себя вежливо, собрала все свои силы и выдавила:

— Приятненького.

Получился тон "чтоб вы сдохли", но именно это и сработало — он тихо рассмеялся, иронично прижал ладонь к груди и склонил голову, благодаря за такую честь, она до сих пор не смотрела ему в глаза, взяла чашку, сделала глоток горячей воды. Жар прокатился внутри комом, ощущения были неприятные, она пыталась убедить себя, что она молодая, здоровая, и ничего с ней не случится, она и подольше не ела, бывало.

«Когда ты не ела "подольше", тебя Милка бульонами с ложечки отпаивала по часам, как котёнка, а сейчас ты хочешь сразу натолкать полный желудок каши.»

Она взяла совсем немного, попробовала, вкус не ощущался, запах тоже, она механически жевала и запивала горячим, пытаясь себя убедить, что делает для себя что-то хорошее. Не съев и половины, поняла, что больше не может, допила воду, встала налить ещё. Села за стол и спросила у чашки:

— Что я должна знать перед тем, как собираться на бал?

«Дзынь.»

Министр посмотрел на "часы истины", иронично кивнул на них Вере:

— Теперь видите, насколько это неточный прибор?

— Вижу.

«Дзынь.»

Он помолчал и отодвинул тарелку, достал блокнот, пролистал, убрал. Переплёл пальцы и сказал им:

— С большой вероятностью, будет покушение, а может, и не одно. Яд будет точно, я бы вообще не рекомендовал вам есть за пределами этой квартиры, "Чёрного Кота" и столовой моего отдела, и пить, но это сложно, так что пейте только то, что сами взяли с общего стола или подноса, из рук бокалы не берите, и никому не позволяйте приносить вам напитки. Вам будут их приносить всё равно, в крайнем случае, берите, но не пейте. Но лучше не берите. И не ходите долго с одним и тем же бокалом, взяли с общего подноса, отпили один раз — всё, больше не пейте, захотите пить — возьмите новый бокал.

Она молча кивнула, он достал из кармана несколько маленьких бумажных конвертов.

— Я принёс вам яды.

— Как мило. Обожаю яды.

«Дзынь.»

Министр поморщился:

— Я хочу, чтобы вы запомнили их запахи. У вас, похоже, нюх как у борзой.

— Похоже.

— Это может спасти вам жизнь. Человека, который подаёт еду и напитки королевской семье, отбирают по тестам для парфюмеров, и обучают различать яды по запаху, это не раз спасало династию.

— Круто.

Он встал и вышел из комнаты, вернулся с бутылкой вина, взял из шкафа три чашки, в две налил воды, одну оставил пустой. Сел за стол, налил в пустую немного вина, насыпал из пакетика серого порошка в воду и в вино, придвинул Вере:

— Это карнский "мышиный", его легко достать, но он малоэффективен, от него смерть наступает не сразу, можно успеть вызвать врача и выжить. Симптомы как при пищевом отравлении — тошнота, пот, головокружение, всё такое. Эта доза — не смертельная, но неприятных ощущений доставит массу. Почти все остальные карнские яды похожи на него по запаху. Вера понюхала обе чашки, поморщилась и кивнула, чтобы он убирал — она запомнила. Он поднялся вылить в раковину, вернулся с чистыми чашками и повторил процесс наливания и насыпания, опять придвинул Вере:

— Это цыньянский "белый призрак", дорогой, эффективный, действует медленно, симптомов нет, человек просто засыпает и у него останавливается сердце. Противоядие есть, но его не успевают обычно принять.

Этот Вера тоже запомнила, он отодвинул чашки, открыл последний конверт и протянул вере:

— Это кий-лай, тоже цыньянский. Его не подмешивают в еду, им смазывают ножи, гребни, острия шпилек, ногти, шипы на дверных ручках, иглы в диванных подушках. Внимательно смотрите, куда садитесь и за что берётесь, выбирайте стулья из дерева, без подушек, следите за тем, чтобы на них ничего не лежало, даже носовой платок или салфетка — причина туда не садиться. За дверные ручки не беритесь вообще, особенно если там есть поверхности, которых не видно, но за которые нужно взяться, двери вам должны открывать слуги, если поблизости нет слуг, открывайте ногами, или беритесь за декоративные элементы. У вас есть щиты, которые не позволят проколоть кожу, но это полезная привычка, которую лучше вырабатывать как можно раньше, щиты не всесильны и не вечны, даже у самых сильных артефактов есть ресурс, который заканчивается в самый неподходящий момент.