Шакал
Шрифт:
— Что она просила тебя сделать?
— Отвести ее к Стене.
Последовала пауза, и он представил хмурое выражение на лице Надзирателя.
— Зачем?
— Искала какого-то умершего. Я не знаю.
— Так она не заключенная?
— Как я уже сказал, у нее был пистолет, поэтому я не был склонен вдаваться в подробности. Я сделал то, что она требовала. Она не тронула меня. Это все, что я знаю.
Черный рукавов поднялся по направлению к нему, как будто Мрачный Жнец указывал на Шакала.
— Я узнаю, если ты лжешь. Боль развязывает
— Делай с ней, что хочешь. Мне все равно.
— Ожидай, тебя призовут позднее.
— Не торопись за мной.
Надзиратель пошатнулся под мантией, его тело сменяло положение.
— Не играй со мной. Тебе не идет.
Шакал мрачно покачал головой.
— Напротив, это единственная причина, по которой я тебе нужен.
— О нет. — Смех под капотом был низким и сексуальным. — Ты сильно ошибаешься на этот счет.
Когда Надзиратель отвернулся, Шакал не сводил глаз с книги и своего тела так долго, как только мог.
Дражайшая Дева, Никс впору завидовать мертвым.
Глава 27
Никс смотрела на строй вооруженных охранников перед ней и чувствовала, как отдаляется от реальности. Учитывая их количество, ментальный ступор казался вполне разумной реакцией, хотя и был совершенно бесполезной. С другой стороны, у нее не было никаких мыслей о том, как справиться с ситуацией. Договариваться о выходе тоже не приходилось. Проложить дорогу стрельбой не получилось.
— Брось оружие, — приказал один из мужчин в форме. — Или мы пристрелим тебя на месте.
Никс очень хотелось сказать им, что она принимает эту опцию номер два, даже если это и означало ее безоговорочный конец. Она не хотела умирать, но знала, что лучше сделать последний вздох здесь, в этом туннеле, чем попасть живой в их руки.
— Брось оружие, — повторил мужчина.
Слишком много охранников. Слишком много оружия у них, которым они так хорошо умели пользоваться…
Побеждает тот, кто знает, когда вступать в бой, а когда — нет.
Из ниоткуда в голове возник голос ее учителя по самообороне, вариации этой фразы снова и снова всплывали в голове: Если не можешь победить, не сражайся. Уклоняйся.
Сунь-цзы. Искусство войны.
Глубоко вздохнув, Никс медленно опустила оба пистолета. Затем закрыла глаза и представила купель с водопадом, свежим ароматом и свечами на полу. Она представила себя сидящей рядом, на каменном диване, в тепле и безопасности.
Недостаточно. Она была недостаточно спокойной…
— Брось оружие на счет три! Один, два…
Из ниоткуда в ее воображении появился Шак, такой же, как накануне вечером, наблюдал за ней своими удивительными голубыми глазами…
Никс дематериализовалась прямо на глазах охраны.
В одну секунду она стояла перед ними, их пистолеты были направлены ей прямо в лицо. А в следующую она стала скоплением молекул, летящих
Неприкасаемая.
В самом начале, когда все только началось, когда она пришла в ту старую, ветхую церковь, она не могла дематериализоваться внутри нее с того места, где находилась, потому что не знала планировки. Теперь, по крайней мере, она хоть в какой-то степени понимала систему туннелей, хотя и молилась, чтобы с потолка на нее не свалилось еще больше стальных преград. Ведь в ином случае она просто врежется во всю эту сталь и умрет, расплющенная до состояния тонкого блина.
Приказав своим частицам вернуться назад, Никс приняла форму примерно в двадцати ярдах от того места, где, как ей казалось, находился вход в коридор потайной купели. Ее сердце колотилось, а мозг рассыпался, и ей пришла в голову мысль, что ее способность дематериализоваться была последней соломинкой. Она не могла сделать это снова. Теперь все, что касалось спокойствия и сосредоточенности, шло мимо кассы.
Левая сторона. Разве выход на свободу был не с левой стороны?
Она отложила один из пистолетов и похлопала ладонью по резному камню. Она не знала, что ищет, и пожалела, что не уделила больше внимания тому, как эта чертова штука выглядела…
Никс застыла и оглянулась через плечо. Крики.
Заключенные? Или стража? Наверное, ее ищет охрана. Сердце в груди заколотилось, и она отчаянно похлопала по камню…
Без предупреждения раздался щелчок, и часть стены беззвучно отодвинулась.
— Слава Богу, — выдохнула Никс, прыгая в темноту.
Но потом началось паническое ожидание. Три секунды, да? Шак сказал, что для автоматического закрытия панели требовалось три секунды.
Снова крики. Стремительно приближались тяжелые шаги.
— Закрывайся… закрывайся! — Она протянула руку, пытаясь поставить барьер на место. — Проклятье!
Она чувствовала себя словно в фильме ужасов, будто стояла в лифте и молилась, чтобы двери быстрее закрылись, прежде чем из-за угла выскочит на своих когтистых лапах зубастый страшный монстр. Но срочность была связана не только с ее собственным выживанием. Как бы она ни злилась на Шака, она не хотела так бездарно раскрыть его секретное место…
Панель, наконец, начала закрываться. И по мере приближения шагов, чертовой штуке понадобилось двадцать пять миллионов лет, чтобы закрепиться на месте. Как только это произошло, и потайной проход погрузился во тьму, суматоха стала намного громче.
Теперь она была прямо у самой панели.
Никс отступила и зажала рот свободной рукой. Задыхаясь, она убеждала себя, что они не знают, куда она делась. Они не могли знать об этом выходе. Они ее не найдут.
В удушающей сенсорной пустоте она буквально кричала внутри себя.
— Нет, должно быть, она пошла сюда! — приглушенно рявкнул один из охранников. — Другие туннели заблокированы…
— Она не могла уйти далеко…
— Ради бога, перестань орать, я не слышу свой наушник…