Шаль

Рой Олег Юрьевич

Мила, которую до этого клонило в сон, вдруг почувствовала себя удивительно трезвой и выспавшейся. Она лежала без сна чуть ли не до утра, глядя в потолок, наблюдая за причудливыми тенями качающихся деревьев, слушая загадочные шорохи на улице, и думала, вспоминала…

«А вдруг он исчезнет и больше никогда не появится? Конечно, я познакомилась с ним через Люсю и всегда смогу взять у нее номер его телефона, но самолюбие не позволит мне искать его. Тем более, если он не появится, значит, это не более чем развлечение с его стороны».

К

утру она с ужасом поняла, что влюбилась, но подумать об этом как следует уже не успела, потому что вдруг разом провалилась в сон…

Тетя Наташа слышала, как прокралась в спальню, стараясь не шуметь, ее племянница, как беспокойно ворочалась она в постели, и уже предвкушала, как расскажет об этом своей сестре. О том, что ее собственная дочь Люся дома в эту ночь даже не появилась, она почему-то не думала.

А в двенадцать часов дня Арсений уже звонил в дверь, разом развеяв все Милины ночные страхи.

Миле нравился его характер, волевой, решительный, уверенный в себе. Несмотря на то что они общались всего несколько дней, девушка успела немного узнать его. Обычно он не спрашивал ее мнения, даже о мелочах, но она принимала это за ухаживание и заботу о ней. Ей казалось, что он оберегает ее от лишних трудностей, ненужных обязанностей, ведь выбирать — это тоже работа. И он делает ее за двоих, облегчая ей жизнь.

Если Арсений брал билеты в кино, то сам решал, на какой фильм они пойдут и какие места займут. Он же вставал в кассу, пока Мила прогуливалась где-нибудь в фойе и рассматривала афиши. На какой сеанс они идут, она узнавала только потом, но часто ей нравился его выбор.

— Есть элемент неожиданности… — шутила она.

Если они шли в кафе, то он сам выбирал столик, который нравился ему, заказывал еду. Ей казалось и это справедливым, ведь он угощал ее на свои деньги и имел право распоряжаться ими по своему усмотрению. А то, что ей не понравился салат или пирожное, она не показывала, боясь обидеть чересчур предупредительного кавалера.

«Мужчина должен решать за свою женщину все ее проблемы», — говорил он, а ей не хотелось спорить и производить впечатление склочного человека.

Но когда он пригласил ее домой, то наткнулся на невиданное сопротивление. Обычно покорная его воле, мягкая и уступчивая девушка отказалась наотрез, не помогали ни хитрости, ни уговоры.

Она сидела за столиком кафе напротив него, напряженная, полная решимости стоять на своем до конца, хотя на глазах ее уже проступили слезы, так жестко он с ней разговаривал и так давил на нее.

— Ты что же, думаешь, я хочу тебе плохого? Ты не доверяешь мне? — он как будто изумлялся и оскорблялся таким ее поведением, расценивая отказ как обиду.

Мила отрицательно покачала головой.

— Ну, хорошо, если нет, то я, пожалуй, приму твое решение. Я давить не буду. Просто сделаю выводы.

— Ну, зачем ты так? Ты же знаешь, что очень нравишься мне. Я бы не стала с тобой гулять, если бы это было не так, — с болью сказала девушка и подняла на парня глаза, полные слез. Но он, казалось, не слушал ее и по-прежнему был непреклонен:

— Тогда

я сейчас просто уйду, и ты больше меня никогда не увидишь. Знаешь, почему я так сделаю? Думаешь, это обычная мужская уловка, шантаж… Все для того, чтобы затащить очередную дурочку в постель? Думай так, если хочешь, мне, видимо, тебя не переубедить. Но я смотрю на это иначе. Есть простая истина: если человек нравится, то нравится сразу. И любая девушка понимает это. И если я тебе нравлюсь, но ты мне не доверяешь, тогда о чем тут говорить? Или ты просто идешь на поводу каких-то дурацких предрассудков? Тогда это чистое притворство и игра, и с таким человеком мне тоже не по пути. Есть еще один вариант. Я тебе не нравлюсь, значит, ты мне целую неделю просто пудрила мозги. Ну что ж, я смирюсь, впредь буду умнее. Обидно, ведь ты мне стала очень дорога. Прощай.

Арсений поднялся из-за столика, вынул из кошелька купюру, презрительно кинул ее на стол и быстро вышел из кафе. Мила сидела несколько секунд неподвижно, не в силах пошевелиться, поверить, что это происходит с ней. Ее что — вот так бросили? Нет, не может этого быть. Ведь ей нравится Арсений…

Она выскочила из кафе. Сердце ее колотилось так, что грозило просто вырваться наружу. Ей казалось, что он не мог далеко уйти и она его сейчас догонит, но улица была пуста. Девушку охватило отчаянье, но тут кто-то сзади мягко обнял ее за плечи…

Он открыл дверь квартиры своим ключом.

— У тебя дома кто-нибудь есть? — спросила срывающимся шепотом Мила.

— Да, мать только.

Мила похолодела, ей вовсе не улыбалось знакомиться с родительницей Арсения.

— Но она не услышит, — он ободряюще улыбнулся и подтолкнул девушку в прихожую.

Но мама услышала. То ли она ждала сына у двери, то ли он слишком шумно ковырялся ключом в замке, но когда они тихонько вошли, в коридоре вдруг вспыхнул свет. Напротив них стояла женщина, кутавшаяся в теплую кофту. Она внимательно, с иронией наблюдала за ними. В глазах ее искрились смешинки.

— Что это вы крадетесь, как нашкодившие щенки? — усмехнулась она. — Проходите, гнать не буду.

— Познакомься, Мила. — Тон Арсения стал официальным и немного пафосным, он явно смутился, но старался не показывать этого. — Моя мама, Зоя Павловна, мой первый друг и товарищ. Мама, это Мила, ей переночевать негде.

Мама Арсения была симпатичной, чуть полноватой блондинкой с платиновыми волосами.

— И ты, конечно, предложил ей свою помощь? — усмехнулась она. — А вы почему в темноте-то?

— Я думал, ты спишь, — замялся Арсений.

— Проходите, не стесняйтесь, — пригласила Зоя Павловна Милу, — Арсений бывает такой невежливый. Сын, предложи девушке чаю.

— Да не беспокойся, мам, — облегченно и радостно отозвался он, — мы только что из кафе.

— Ну-ну, — пробормотала она и, улыбнувшись, ушла.

Он привел ее к себе в комнату, усадил на кресло и внимательно взглянул в глаза.

— Надеюсь, ты не обиделась на меня. Я маме потом все объясню, — заверил он девушку, — это было нужно для приличий, чтобы не смущать тебя.