Шальные миллионы

Дроздов Иван Владимирович

— Я здесь по закону, гражданин майор. По закону! Вам не надо за меня волноваться. Здесь моя квартира и моя жена. Законная жена! А?..

Майор хотел приступить к делу — выдворить из квартиры непрошенного гостя — и уже поднялся для атаки, но как раз в этот момент из кухни пришла Амалия и с ней два молодых кавказца. Они смотрели на Костю с удивлением, но без страха и даже без желания придать факту его существования хоть какое-нибудь значение. Не поклонились, не поздоровались, — расселись за столом

поближе к Тариэлу. Одежда на них дорогая, тончайшей выделки кожаные куртки и на пальцах перстни с бриллиантами, но вид у каждого помятый, усталый и какой-то затрапезный, будто живут они и спят в подвалах, подворотнях или под лавками рынка.

Тот, что постарше, — толстый, сырой, с кривым горбатым носом и красной шеей, — кивнув на Костю, спросил Тариэла:

— Этот?

— Он.

Кривоносый вынул из кармана черные очки, — те самые, в которых Костя был в гараже, — ткнул ими в Костю:

— Твои?

Костя дрогнул, отвел глаза, — непроизвольно, глупо. И слышал, как у висков стучит кровь. «Дознались!»

— Ну вот… — продолжал Тариэл, — мы и приехали.

И, помешивая в стакане чай, не глядя ни на кого, и на хозяйку тоже, добавил:

— Вам, гражданин майор, придется прогуляться туда… где я тоже немножко был и строил дорогу в тундре. Там есть и камни, много камней… Их надо двигать туда-сюда. Вы майор милиции, зеки вас немножко будут бить, но ничего, — жить можно.

Отодвинул чашку с чаем, повернулся к Амалии:

— Ты поторопилась и выписала меня из квартиры, а его вписала. Но ничего. Ты сделаешь все это наоборот. Мы с тобой муж и жена, у нас любовь. А он…

Тронул Костю за локоть:

— Не забудь оставить ключи от гаражей. У нас много будет машин, за валюту купим.

Кивнул товарищам, и они все разом поднялись. И направились к выходу. Тариэл от двери повернулся:

— Он поедет туда, а я — сюда. Это сказал вам я, Тариэл!

Амалия подскочила к двери, толкнула его:

— А ну вон отсюда, жук навозный! Ты войдешь сюда через мой труп!

И хлопнула дверью.

И уже за дверью Тариэл кричал:

— Ты, майор, приготовь мешочек… тот самый, помнишь?.. Завтра позвоню. А к прокурору не ходи. К начальнику милиции — тоже. Они все наши.

И троица друзей удалилась, унося с собой дух вокзалов и пыльных улиц.

Костя и Амалия смотрели друг на друга, стараясь сообразить, что же с ними произошло? Женщина до смерти перепугалась, смотрела на мужа с нетерпеливым ожиданием.

— Разве так бывает: осужден на десять лет, а вернулся через полгода?

— Теперь время такое, — мафия достает всюду.

Вообразил, какую охоту на него организует Тариэл.

Отдай ему драгоценности, не отдай — все равно будет мстить. И как соперника и заклятого врага постарается устранить. Но для начала им надо выдрать из него ценности.

Пошел в спальню, за ним и Амалия. Свет выключили, но, конечно же, не спали. Амалия ждала откровений, и Костя поведал, что произошло тогда в гараже. И только умолчал о драгоценностях.

Амалия, заложив руки за голову, лежала с широко открытыми глазами. Скорее чутьем, чем умом поняла всю меру опасности, нависшей над ними. Спросила:

— Старрок будет тебе помогать?

— Допускаю, что он в кармане у Тариэла.

— А прокурор?

— Там все заодно.

— Неужели они так все повязаны?

— В том-то и трагедия нашего государства. Ты слышала, вчера сообщили по телевидению: на рынок в Москву колхозники привезли машину картошки. Хотели продавать по божеским ценам. Азербайджанцы им сказали: «Сдайте картошку нам, а мы потом продадим по своей цене». Колхозники из Тульской области не согласились. И улеглись на мешках спать. В полночь машина была взорвана. Семь ребят погибли…

Они долго лежали молча. Амалия знала: над ней, над ее любимым занесен меч возмездия. Полная решимости, сказала:

— У меня есть деньги, серебряная посуда, бриллианты.

— Хорошо.

— Надо что-то придумать.

— Да, надо. И как можно скорее. Сегодня ночью, сейчас же.

Притянул ее к себе, обнял, поцеловал.

— Ты — умница. Как твое плечо, — болит?..

— Да, болит. Остеохондроз — болезнь стариков. Теперь остеохондроз помолодел. И таких, как я, мучает.

— Ты говорила, нужен юг, тепло.

— Хорошо бы, и — на все лето.

— Поедем.

— Куда?

— На Дон, в Каслинскую. Там много солнца, полынное молоко, фрукты, арбузы…

— Пожалуй, поедем. Только на машине.

— Хорошо. Встаем и едем.

— Сейчас?

— Завтра может быть поздно. Тариэл расставит капканы. Может, уже расставил.

Амалия потянулась к ночному светильнику, но Костя ее остановил.

— Собраться в темноте можем?

— А что? За нами наблюдают?

— Да, наверное, Тариэл мог уже повесить нам на хвост своих волчат. Повадки этой стаи мне знакомы.

— Ну, хорошо. В потемках трудно будет. А можно хоть в ванной зажечь свет?

— В ванной можно.

Они встали и начали собираться в дорогу дальнюю и — надолго. При свете луны, пробивающемся через тюлевую гардину, Амалия писала письмо шефу:

«У меня сильно болит плечо. Уехала в Сочи. Оформите отпуск до октября».

И он написал Старроку:

«Внезапно уехал в Армению. Сел на хвост преступнику».

Старрок хотя и не регламентирует деятельность частных детективов, но все-таки пусть знает.