Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Шрифт:
— Так много?
— Может, даже больше. Эти деньги идут на поддержание дорог, содержание школ и больниц, воспитание сирот и строительство новых кораблей для военно-морского флота. По большому счету эти деньги идут на содержание всей страны. Не надо строить иллюзий — за Англию платят деньгами от продажи опия китайцам. И теперь настала пора и Англии выполнить свои обязательства, вытекающие из этого взаимовыгодного совместного предприятия.
— Но как? С помощью военного флота?
— А почему бы и нет? Для чего иначе нужны эти корабли? Чтобы болтаться без дела на якоре в Гонконге и Макао? Нужно показать мятежникам, что одно дело — поколотить маньчжуров и совсем другое — иметь дело с вооруженными силами Британской империи.
— Возможно, сикхский полк будет весьма полезной добавкой, — улыбнулся Перси. — Насколько мне известно, они всеми фибрами души ненавидят жителей Поднебесной, что каким-то образом связано с религиозными разногласиями.
— Не исключено, — согласился Врассун. — Возможно, сикхи продемонстрируют этим идеальным людям, как выглядит настоящее насилие. — Он помолчал и добавил: — Они могут пригодиться, если наша дорогая королева решит, что маньчжурской императрице тоже следует преподнести урок.
Когда корабли королевского военно-морского флота стали во всеоружии прибывать к излучине реки, Ричард отправился в шанхайские доки. Он был рад узнать, что за военную часть операции отвечает адмирал Гоф. Еще приятнее для него стало то, что адмирал узнал его, взял на борт флагмана в качестве дополнительного переводчика и настоял на том, чтобы Ричард надел форму лейтенанта британских ВМС.
Когда Гоф вернулся к неотложным делам, Ричард воспользовался возможностью, чтобы осмотреть корабль. Судно по всем параметрам опережало парусник, на котором он плыл вверх по реке в 1841 году. Все свободное пространство здесь было отдано под вооружение. За исключением носового трюма, где Ричард, к своему удивлению, обнаружил четыре уложенных друг на друга бильярдных стола.
— Люди должны развлекаться, — прозвучал голос Гофа за его спиной.
— Простите, сэр, — извинился Ричард, — я не знал, что вы здесь.
— Да, здесь. — Немного помешкав, адмирал спросил: — Скажите, а это правда, что ваш брат командует войсками тайпинов?
— Похоже, так, сэр.
— Да, да, — покивал адмирал. — Осада может затянуться надолго, и, если войска начинают скучать, успех операции оказывается под угрозой. Вот для чего нужны эти столы. Но мы возьмем Нанкин, мистер Хордун, можете не сомневаться. Вопрос времени! Обычно главным оружием осады является голод среди осажденных, а для того чтобы голод начался в таком большом городе, как Нанкин, может потребоваться много месяцев.
Ричард вспомнил другой разговор на борту такого же корабля. Тогда тоже говорили о голоде — казалось, целую вечность назад.
— Вот еще один неплохой способ коротать время, — проговорил адмирал, вертя в руках широкую биту для крикета.
Сначала Ричарду показалось, что адмирал говорит об использовании биты в качестве инструмента для укрепления дисциплины, но потом понял: он опять беспокоится о том, как не дать солдатам заскучать.
— Так это загородная прогулка или война, сэр? — спросил Ричард. — Тайпины, без сомнения, предпримут контратаку на ваши позиции — как на суше, так и на воде.
— Сомневаюсь, — улыбнулся адмирал.
— Прошу прощенья, сэр?
— Вы знаете, что это такое? — Гоф указал на четыре больших, похожих на пушки орудия. Каждое имело восемь узких стволов, соединенных в единый блок. — Эти малышки называются картечницы Гатлинга. [59] Они изменят все. Вращая рукоятку, один-единственный человек может сделать триста пятьдесят выстрелов в минуту. Скорострельное оружие сумеет защитить наши батареи тяжелых орудий, и никакая сила не доберется до них. Находясь под защитой картечниц, тяжелые пушки смогут стрелять днем и ночью, не опасаясь вражеского нападения — даже со стороны такого умалишенного вояки, как ваш брат. Только подумайте, мистер Хордун: один человек способен убить сотни за считанные минуты. Забудьте о вылазках из Нанкина. Разок они, может, и попробуют огрызнуться, но второго уже не будет.
59
Гатлинг, Ричард Джордан (1818–1903) — американский изобретатель. Картечница Гатлинга (1862) — многоствольное скорострельное оружие, приводимое в действие мускульной силой стрелка. (Прим. ред.)
Ричард во все глаза смотрел на ужасное оружие.
— Времена меняются, мистер Хордун. Времена меняются.
Ричард поймал себя на том, что дышит глубоко и часто, а в воздухе ему почудился какой-то едкий запах.
Через две недели Макси был поднят с постели Купидоном. Его лицо с губами, выгнутыми в форме лука, было мрачным.
— Британцы, — проговорил он. — Много британцев.
Макси отбросил простыню и, поцеловав на прощанье жену, прошел в детскую. Дочери жены спали в одной кровати, обнявшись тонкими ручками. Их черные волосы переплелись. Он прикоснулся к их лицам, а потом подошел к кроватке, в которой лежала его родная дочь. К его удивлению, несмотря на ранний час, глаза девочки были широко открыты. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она отвернулась. Грива черных, с рыжеватым отливом волос упала ей на лицо. Ротик, который почему-то никогда не улыбался, открылся и вновь закрылся, но не вымолвил ни звука.
— Попрощайся с папой.
Девочка повернула к нему лицо с глазами, полными слез, и проговорила:
— Возвращайся, папа. Возвращайся ко мне.
Двумя часами позже Макси в сопровождении Купидона и трех самых опытных офицеров шел по южным стенам Нанкина. Там, выстроившись рядами, словно полоски на ткани, стояли шесть английских бригад. В центре расположился полк сикхов в полном боевом облачении. Позади них на реке появились четыре военных корабля и заняли боевые позиции, приготовившись бомбардировать стены древнего города.
— Та мэнь ма шан цзю кай ши ва цзюэ ма, сянь шэн?
— Коммандер У спрашивает, скоро ли они начнут копать, — объяснил переводчик Макси.
Тот покачал головой. Он был рад, что несколько недель назад приказал прорыть системы подземных ходов, один из которых вел к резервуару с маслом. Теперь только он знал, что это станет последней линией обороны.
— На хао, мэй ши ме хао па дэ. Во мэнь дэ чэн цян цзянь бу кэ цуй.
— Он говорит, что опасаться нечего. Стены нашего города крепкие. Неприступные.
— Скажите ему, что это не так, — глубоко вздохнул Макси. — Взгляните туда, — проговорил он, указывая на запад. Там маньчжурские знаменосцы повтыкали в землю древки флагов. — Сколько? — спросил Макси.
— Я насчитал четырнадцать знамен, сэр.
— Четырнадцать маньчжурских легионов, четыре британских военных корабля и как минимум шесть британских бригад. Наши стены никогда не отражали натиск таких сил.
— Но…
— Откройте для женщин и детей эвакуационные тоннели, ведущие из города.