Шанс для динозавра
Шрифт:
И дьявол, словно услышав его мысли, рубанул прямо:
– Маршал Губугун идет на Ар-Магор. Он ученик Глагра, и с ним сорок тысяч.
– Сорок тысяч сброда, – презрительно фыркнул Барини. – Набрали ополченцев с бору по сосенке, добавили с десяток баронских дружин, наловили бродяг по дорогам, наняли кочевников и туда же – армия! Если Губугун и впрямь ученик Глагра, то он не двинется с места до тех пор, пока его толпа не станет хоть отдаленно напоминать войско!
Отто невесело рассмеялся.
– Это у тебя от твоих шпионов такие сведения? – спросил он. –
– Откуда сведения? – нахмурился Барини. – Сам видел?
– Сам.
– Каким образом?
– Нанялся солдатом. Дезертировать оказалось непросто, уверяю тебя. У Губугуна не забалуешь, куда там Глагру…
Барини запустил пальцы в бороду, поскреб подбородок. Отто, конечно, не врал и, похоже, не заблуждался: маршал Губугун действительно шел на Ар-Магор. Две или три недели… Мало. Очень мало.
– Ну и что ты предлагаешь? – спросил он.
– Я? – Отто ткнул себе в грудь большим пальцем. – Ты у нас полководец, тебе и решать. Я бы на твоем месте бросил гоняться за Глагром.
– Драка однорукого с обоеруким, – сказал Барини. – Если я поверну армию на Ар-Магор, то Глагр получит передышку и усилится. А он таков, что колотить его можно, но очень уж накладно. Если я продолжу преследовать Глагра, то рано или поздно покончу с его армией, но за это время могу потерять Ар-Магор. Хуже того, сам Унган окажется без серьезной защиты… Верно рассуждаю?
– Тебе виднее.
– Это и дураку видно, расклад проще некуда… – Барини вскочил, отчего колыхнулись стенки шатра. – Решено: сначала я добью Глагра и закреплю за собой Бамбр и Киамбар, а потом уж займусь Губугуном. Прыгать зайцем туда-сюда – заранее проиграть. Гарнизон Ар-Магора придется усилить и обеспечить припасами… черт, опять деньги нужны! Золота мне давай, золота! Сколько его у тебя – десять килограммов? Давай десять килограммов. Да еще Мориса попрошу…
– У Гамы проблема с горцами, – со вздохом объявил Отто. – Платины не будет.
– Что такое?
– Проблема, говорю. Что-то кому-то не так сказал или принял какого-то царька на лужайке, а не в пещере… Сам знаешь, какие они – горцы. Народ обидчивый, мстительный. Придется заново налаживать отношения.
– А, черт… Но все равно – сначала Глагр. Если доберусь до императора, то тем лучше. Ар-Магор держался против меня – меня! – без малого три месяца. – Барини рубанул рукой воздух. – Неужели он не выстоит полгода против какого-то Губугуна? А мне, чтобы разделаться с Глагром, понадобится куда меньше времени… Далее! Кочевники! У меня тоже есть люди за Пестрой пустыней. У верховного хана непокорный сын, надо его поддержать, пусть дикари режут друг друга. Уж такое-то дело можно им доверить, а? Но опять-таки – золото…
– Будет золото, – пообещал Отто. –
– Ладно уж. – Барини встал, высунулся из шатра, отдал приказ. Слуга, дежуривший за запретным кругом, метнулся в большой шатер, принес кувшин и два кубка. Дождавшись кивка, одобряющего проворство, – расцвел. Барини налил гостю полный кубок.
– И ты выпей, – сказал Отто.
– Меня жажда не мучит.
– Неужели не составишь компанию старому другу?
Пожав плечами, Барини налил себе чуть-чуть. Чокнулись, выпили.
– Неплохое вино, – похвалил дьявол.
– Бывает и получше, – возразил князь. – Это местное, бамбрское.
– Хорошо живешь. Антоний, если верить Шекспиру, в походах иной раз «пил конскую мочу и муть болот, которой бы побрезговали звери».
– Ну, мы монархи просвещенные, мочу не пьем…
– Ты и вино не пьешь, – сказал Отто. – Налей-ка себе. Тут у меня к тебе такой разговор, что трезвым плохо быть. Давай-ка я сам тебе налью… Вот так. Прозит!
– Ну? – спросил Барини, осушив кубок.
Отто помялся.
– Может, еще выпьешь?
– Нет, – отрезал Барини. – Что ты хотел мне сказать? Выкладывай.
Отто качнул головой – не хочется, мол, а надо.
– Видишь ли, какое дело. Твоя Лави… она…
– Шпионка? – с усмешкой спросил Барини.
– Да.
– И ты думал, что я этого не знаю?
Часовые у флажков навострили уши – из малого шатра неожиданно донесся веселый смех повелителя.
Армия шла на юг, выбрасывая вправо и влево кавалерийские отряды, иногда тратя время на осаду городов и оставляя в тылу замки, с которыми не стоило возиться. Глагр ускользал. Ходили слухи, что престарелый маршал вот-вот будет смещен и предстанет перед имперским судом, и в эти слухи хотелось верить. Поговаривали, будто императорский двор намеревается перебраться из Киамбара в Лельм, пока еще свободны дороги на восток, и верить в это не хотелось. Но разве можно было надеяться на то, что противник сдастся, пока у него остаются шансы на продолжение борьбы?
Качаясь в седле, Барини думал о Лави. Шпионка? Ну конечно. Он понял это еще во время зимнего сидения в Ар-Магоре. С самого начала он не сбрасывал со счетов такую возможность. Явившийся с докладом начальник тайной стражи потел от страха, ожидая вспышки княжьего гнева, и все-таки осмелился произнести слово «шпионка», заранее простившись с должностью, а может, и с жизнью. Честный дуралей. Да разве князь лишен мозгов? Разве его эмоции возьмут верх над рассудком? Не тот возраст.
Был момент, когда он чуть было не поверил в искренность ее чувств; был – и прошел. Хотя можно ли разобрать, где у таких женщин искренность, а где притворство? Они сами этого не знают. Для авантюристки игра – вторая натура. К тому же игра обещала быть прибыльной при любом исходе противоборства Барини с Империей.