Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!
Шрифт:
Волны с негромким плеском накатывали на берег. Крикливые чайки лениво прохаживались по гальке, покрывавшей восточную часть пляжа. Ласка расположилась поодаль — на грубом песке у корявого безлистого куста, росшего из щели между валунами. Вроде бы дремала…
Я с минуту понаблюдала за ней и решила, что просчиталась. Стоило проверить остальных. Вдруг кто-то из господ изыскателей уже открутил голову напарнику и вместе с демоном планирует очередное злодейство?
Веки Илоны шевельнулись.
— Слева, у скал, — прошептала она, едва шевеля губами. — На месте, голубчик, как по расписанию.
Я осторожно повернула голову в указанном направлении. Яркое солнце слепило, блики на воде заставляли глаза слезиться, над камнями колыхалось марево. Что Ласка там увидела? Не представляю.
— Ниже! — каким-то чудом она умудрялась смотреть на меня. — Во-о-он, за корягой. Крупный экземпляр. Монет на пятьдесят потянет, никак не меньше.
Очертания валунов поплыли, в тени мелькнуло серебристое облачко. Я сморгнула, не доверяя своему зрению. Может, привиделось? Далеко, солнечные лучи мешали нормальному обзору…
— Арун? — спросила неуверенно.
Что-то определенно шмыгнуло за камни.
— Просила же! — вскинулась Илона. — А теперь сама ложись и приманивай его!
Изображать наживку в охоте на демона я не собиралась. Это же дикость! Все знают: потусторонним сущностям нет дела до земных страстей. Для них что аппетитная красотка вроде Ласки, что старик-колдун с бородавками — одна беда. Колдун даже предпочтительнее — от него выгоды больше.
— Не путай демонов с мужчинами! — выпалила я, раздосадованная тем, что теперь она начнет винить меня в своей неудаче.
— Тише! — Илона прижала палец к губам. — Иди сюда, — поманила к себе. — Пообещай, что никому не скажешь, — начала заговорщицким шепотом. — Обещаешь?
Я заколебалась. Врать не хотелось, но любопытство подначивало ответить утвердительно.
— Твоя сотка в курсе, — правильно расшифровала мои колебания собеседница. — Вообще-то именно она случайно проговорилась… Этот странный демон — из экспериментальных. Ты, наверное, знаешь, что демоны и драконы пришли из одного мира и между ними существует особая связь, которую до конца не способна разрушить даже магия?
«А еще я знаю, что демоны — это порабощенные драконы», — могла бы добавить я.
Но предпочла слушать дальше. Все-таки объяснения — не мой конек.
— Когда отношения между королем и Сойлом накалились, Его Величество дал специальное задание Академии. Он хотел, чтобы маги прекратили выдергивать потусторонних сущностей из их мира и научились создавать демонов, полностью независимых от драконов.
Кажется, я начинала понимать, на что она намекала… Ферн поплатился за длинный язык и стал жертвой колдовских опытов, поэтому о планах Треннана мне было известно уже давно. И мой демон тоже заглядывался на хорошеньких девушек… Ферн… Маленький серебристый кроха, которому целительские способности Белого Дракона вернули человеческий облик. Получалось…
— Хе-хе, я не путаю демонов с мужиками, — продолжала разглагольствовать Илона. — Этот Арун, или как его там, и есть самый настоящий мужчина. То есть был. Судя по тому, с каким боязливым азартом он вертится вокруг, совсем зеленый парнишка. Интересно, за что его?..
— Тебе его совсем не жаль?
Она воззрилась на меня с искренним недоумением.
— Жаль, конечно. Никому не пожелаю такой участи. А что?
— Говорят, власти уничтожают бесхозных демонов, — напомнила я. — Пятидесяти монет хватит, чтобы усыпить твою совесть? — мне страшно не хотелось заниматься морализаторством, однако слова лились будто сами собой. — Он же беспомощный и безобидный! — воспоминания упрямо подбрасывали образ Ферна, и я чуть ли не рычала, представляя его на месте Аруна. — Он не настоящий!
Илона перекатилась на живот, взглянула на меня, прикрывая глаза ладонью.
— А настоящий тоже живой, — выдала внезапно. — Все понимает, скучает по дому, ненавидит людей. Только вот судьба у него такая — быть демоном. Ему нельзя вякать о своих правах или жаловаться на хозяина. Как по мне, разницы между потусторонними сущностями, экспериментальными тварями и мной никакой. Все мы живем в кошмаре. Так что плохого в том, что я избавлю кого-то от мучений и, заодно, помогу себе выбраться из западни?
«Кроме того, что Арун не выглядит страдальцем, — ничего».
Жаль, я понимала: ему недолго осталось витать на свободе. Его поймают. Если не Ласка, то кто-то другой, потому что золото — убедительный аргумент в споре с совестью.
***
Прошли часы… Всего лишь часы, но мне казалось, что между беседой с Илоной и нынешним сумасшествием простирается вечность.
Пыль поднималась из-под ног, покрывала кожу неровным серовато-желтым слоем, оседала на одежде и скрипела на зубах. Солнце палило неимоверно. Плечи и щеки горели, явно терпя поражение в борьбе с обжигающими лучами. Сквозь тонкие подошвы сандалий чувствовался каждый камешек, волосы упрямо лезли в глаза и щекотали нос.
Кусты с мелкими бледно-зелеными листьями тянулись до самого горизонта, сухая трава топорщилась жесткой щеткой. О том, что передо мной простирается дорога, свидетельствовали лишь неглубокие колеи, оставленные невесть когда деревянными колесами крестьянских повозок.
Я едва переставляла ноги и жалела о двух вещах. Первая из них: стоило внять советам Лилеи и носить шляпу. Вторая: надо было связать Ньельма, пока он лежал в отключке.
Этот благородный урод, представьте себе, меня похитил! Пообещал рассказать, зачем вернулся на побережье, повел к морю… Затолкал в оставшуюся от рыбаков плоскодонку, которую никто из практикантов не захотел даже спускать на воду, и сообщил, что мы созданы друг для друга.
Понятное дело, на мой ор сбежались все обитатели хуторка, но к тому времени течение отнесло нас на приличное расстояние. Ах да, забыла упомянуть: весла в комплект не входили и огреть знатного господинчика было нечем. Грести, впрочем, тоже.
Нам везло: лодка болталась неподалеку от берега, и ее сносило к западу. К песчаным пляжам, а не к скалам, чтоб этого безумного колдуна действительно испепелил дракон!
К вечеру действие настойки с брюхокрылом закончилось. Ньельм пришел в себя, развел панику… Почему-то неправильно распределил роли: подумал, что я тащу его в Драконьи горы на верную погибель. Сыпал проклятиями, вертелся, как уж на сковородке… И перевернул суденышко.