Шаукар
Шрифт:
— По-моему, они здесь не поклоняются ни небесному волку, ни Тенгри и Табити. У них есть своя госпожа Караель.
— Тенгри? — вдруг спросил мужчина. — Ты сказал Тенгри? Я правильно расслышал?
— Да, — кивнул Оташ. — Это покровитель Шоносара. Вы знаете его?
— Мы знаем. Госпожа Караель иногда говорит с ним.
— И что, он ей отвечает? — спросил шоно.
— Конечно.
— Мне кажется, они тут все немного того, — снова сказал Альфред на языке нортов.
— Положим, я сам верю в Тенгри, но… тут я с тобой соглашусь. И вот это вот всё существует в моём Шоносаре.
— Много лет, как я понимаю. Это секта.
— Что? — не понял Оташ.
— Секта, это когда от общего течения отделяется группа и устанавливает свои законы веры и прочих обрядов.
— Послушайте, — вмешался Элинор. — Оташ, у тебя же есть записка, написанная рукой этой их госпожи. Что если показать им её? Может, это даст нам возможность пойти на север за Юргеном?
— Вообще-то записка у меня, — ответил Альфред, доставая её из кармана. — Но идея мне нравится, Элли.
— Вот смотрите, — снова заговорил на родном языке Оташ, взяв записку у Брунена.
— Что это? — спросил один из местных.
— Ты ведь должен узнать руку своей госпожи? Она оставила это для меня. Я великий волк. И меня ждёт путь на север.
Мужчина внимательно рассмотрел салфетку, затем стал показывать её всем остальным, включая ту пожилую женщину, которая не хотела отпускать чужаков без позволения госпожи.
— Да, это рука госпожи Караель, — проговорила она.
— Значит, я должен идти на север, — сказал Оташ.
— Верно, — кивнула женщина. — Но раз так, сначала вам нужно подкрепиться.
— А они нас не отравят? — спросил Альфред.
— Я не стану есть ничего, что они не попробуют сами, — ответил Оташ. — Но пообедать я не откажусь.
Когда Юрген увидел пятерых вооружённых до зубов слуг Караель, которые отправились с ними в дорогу, он понял, что с побегом придётся немного повременить. В конце концов, он был нужен этой женщине, значит, пока опасаться было нечего. Разве что того оборотня, на охоту за которым они вышли. Они именно что шли, а не ехали, оставив лошадей на стоянке. Караель заверила, что это не очень далеко и что там сплошное бездорожье, и Юрген не знал, то ли радоваться, то ли плакать. Омари шёл вместе с ними и матерился на снег, в который проваливались ноги.
Очень скоро они вышли к берегу реки, чьи воды сковало льдом.
— Это ведь не Ихтыр, — проговорил Юрген. — До него ещё далеко.
— Это Чулман, его приток, — ответила Караель. — Нам на тот берег.
— По льду, что ли?
— Конечно, по льду. В обход будет слишком долго.
— Но лёд ведь только стал. Он же тонкий.
— Неужели ты боишься?
— Я просто совсем не хочу утонуть в ледяной воде или что-нибудь себе отморозить, так и не дождавшись зимнего солнцестояния.
— Я переходила эту реку не один раз, и, как видишь, я жива. Мои люди тоже. Так что вперёд.
— Может, я вас здесь подожду? — проговорил Омари.
— Трусишь, главный ловчий крокодил? — отозвался Юрген. — Ты же водоплавающий.
— Ты видел когда-нибудь крокодилов на льду? Я вообще зиму ненавижу и был счастлив перебраться в Шаукар, где зима одно название, по сравнению с поселением сиваров. Я вырос в Уасете, где рядом пустыня. Из песка, хочу заметить, а не из снега.
— Тот факт, что я родился в Нэжвилле, ещё не говорит о том, что я люблю зиму, — сказал Шу. — Я люблю, когда тепло. А крокодил на льду — это так же смешно, как и корова. Хочу это видеть.
Тем временем двое из слуг, вооружившись палками, ступили на лёд. Они проверяли дорогу впереди себя, а затем шли дальше.
— Лёд прочный, госпожа, — крикнул один из них. — Можно идти.
— Идём, — сказала Караель и взяла Юргена за руку.
Шу думал, что будет очень скользко, но нет, выпавший снег покрыл лёд, сделав его рыхлым, и ноги почти не скользили. Они дошли почти до середины реки, когда Омари всё-таки упал.
— А вот и крокодил на льду, — рассмеялся Юрген. — Ничего не сломал?
— Нет, — выругавшись, ответил Омари, поднявшись.
Они двинулись дальше, и Шу сам чуть не упал, но его удержала Караель, не отпускавшая его руку.
— Спасибо, — сказал Юрген, и женщина улыбнулась ему в ответ. Она действительно была очень красива, и Шу поймал себя на том, что любуется ей. Сейчас, когда на ней были надеты длинная светло-серая шуба, меховая шапка и узорчатые сапоги, Караель выглядела особенно очаровательной и была похожа на героиню какой-то сказки.
Они почти дошли до противоположного берега, когда сзади послышался треск. Юрген обернулся и увидел, что один из слуг Караель провалился под лёд.
— Прочный, говорите? — покачал головой Шу.
Мужчина барахтался в свежей полынье, хватаясь за лёд, который ломался под его руками. Двое других слуг разбежались в разные стороны, чтобы не провалиться самим.
— Они не будут ему помогать, — констатировал Омари.
— Вы дадите ему утонуть? — удивился Юрген.
— Надо ему помочь, — ответила Караель, опустилась на колени и начала что-то шептать.
— Не самый действенный метод в данной ситуации, — проговорил Шу, забрал у одного из мужчин впереди палку, лёг на лёд и пополз обратно.
— Мда, — произнёс Омари и пополз следом за ним.
Юрген вытянул вперёд палку и крикнул:
— Прекрати дёргаться! Ты сейчас весь лёд поломаешь! Попытайся лечь на лёд и хватайся за палку!
Тем временем Омари крепко схватил Шу за ноги. Один из тех мужчин, что шли впереди, тоже лёг на лёд и схватил Омари.
— Ну, хоть кто-то из вас не идиот, — проговорил амма.
Тонувшему удалось ухватиться за палку, хотя руки его уже изрядно окоченели.
— Тянем! — приказал Юрген, обернувшись на Омари.