Шаукар
Шрифт:
Ему показалось, что он слышит радом чьи-то шаги, но, оглядевшись по сторонам, никого не увидел. Решив, что ему почудилось, Шу поспешил домой. Шаги послышались снова, и Юрген остановился. На узкой улочке между домами он вдруг увидел женщину с длинными распущенными чёрными волосами и в белой одежде. Шу помотал головой и подумал, что после рассказов Кима ещё не такое может привидеться. Но женщина не исчезла. Наоборот, она шла ему навстречу. Она была молода и красива.
— Ты меня не помнишь? — вдруг спросила она, подойдя совсем близко.
— А должен? — отозвался Юрген.
— Тогда помоги мне.
— Чем тебе помочь?
— У меня беда. Выслушай меня.
— Хорошо, я тебя выслушаю, но идёт снег, и у тебя все волосы мокрые. Ты не боишься простудиться?
— Мне уже всё равно, мне слишком плохо.
— Давай хотя бы зайдём в таверну, и ты выпьешь что-нибудь, чтобы согреться.
Женщина кивнула, и они зашли в «Райские кущи», которые обычно не закрывались до последнего клиента. Юрген тут же распорядился принести грог.
— Рассказывай, что у тебя случилось, — попросил Шу.
Женщина села напротив и уставилась на него своими большими почти чёрными глазами. Хозяин подал грог.
— Ладно, выпей сначала, — проговорил Юрген. Грог был пряным и ароматным, и тепло от него волной прокатилось по телу.
Оташ обнаружил отсутствие своего друга уже ночью. Он знал, что Юрген отправился в гости к Киму, но никак не предполагал, что он останется ночевать в «Доме сладостей». Шу никогда раньше так не делал, поэтому шоно решил отправить туда слугу, чтобы убедиться, что Юрген был именно у Кима. Вернувшись, слуга доложил, что господин визирь покинул «Дом сладостей» ещё до полуночи. Оташу стало не по себе. Он не любил, когда Юрген ходил куда-то в одиночестве, да ещё и по ночам. Но всё-таки Шу был взрослым мужчиной, способным за себя постоять, и шоно решил подождать. Однако Юрген не вернулся и утром. Не зная, что и думать, Оташ сам отправился разыскивать друга и в первую очередь пошёл в «Райские кущи». Разбудив спящего прямо за одним из столов хозяина, он спросил, не приходил ли визирь в его таверну этой ночью.
— Приходил, великий шоно, — закивал хозяин.
— Он был один?
— Нет, с женщиной.
— И они ушли вдвоём?
— Да, великий шоно.
Оташ уже собрался уходить, как вдруг хозяин его окликнул:
— Великий шоно, тут, кажется, для тебя письмо.
Письмом это сложно было назвать, это была записка на салфетке.
«Ждёт тебя путь на север, великий волк».
Снежная невеста
Юрген открыл глаза и увидел над собой светлую войлочную крышу гера. Шу понятия не имел, как очутился так далеко от Шаукара и что он вообще делал в гере. Он попытался сесть, но у него сильно закружилась голова, и ещё затошнило. Юрген лёг обратно и осмотрелся. Это был небольшой гер на маленькую семью, по стенам были развешаны какие-то травы, и можно было подумать, что здесь живёт знахарь. В очаге тлели угли. Шу снова пошевелился, и что-то забренчало. Ему и прошлый послышалось что-то подобное, но он подумал, что это было лишь в его голове. И тут Юрген понял, откуда шёл звук — его нога была прикована цепью к одному из столбов, на которых держался гер.
— Так я пленник? — пробормотал Шу.
Он тщетно пытался вспомнить, как сюда попал, а сознание подбрасывало странные образы. Почему-то в мыслях всплывала какая-то красивая женщина в белых одеждах, танцующая у костра. Юргену казалось, что он и сам сидел рядом с огнём и любовался танцем, смеялся и хлопал в ладоши. Женщина. Шу вдруг вспомнил, как шёл из «Дома сладостей» под снегом и встретил её. Как они пошли в таверну и пили грог. А потом всё, словно отрезало. Только этот костёр в ночи.
— Меня чем-то опоили, — сделал вывод Юрген. — Мухоморами, что ли? От них и не то привидится, а потом можно и отрубиться.
Шу внимательно осмотрел цепь — освободиться он вряд ли бы сумел.
— Надо было попросить Элли научить меня отпирать замки, — вздохнул Юрген.
Длина цепи позволяла дойти почти до самого выхода. Шу дотянулся до двери, но понял, что гер заперли снаружи.
— Я и так на цепи, зачем запирать-то?
Юрген вернулся обратно на меховую подстилку.
— Вряд ли меня хотели убить, иначе бы уже убили. Значит, я им зачем-то нужен. Значит, будем ждать.
Он не знал, сколько прошло времени: часы у него отобрали. Юрген проверил, на месте ли было колесо солнца, и вздохнул с облегчением: его не тронули, как и печатку, и перстень-подарок жены хуанди Сереса. Вскоре Шу понял, что хочет есть, и погрустнел. Он уже хотел покричать, вдруг кто услышит, но дверца гера вдруг открылась и на пороге появился мужчина-сарби, одетый в меховую крутку и тёплые штаны.
— Очнулся? — спросил он.
— Кто ты такой и что я здесь делаю? — ответил Юрген вопросом на вопрос.
— Меня зовут Гонгор, я слуга Караель.
— Караель? — переспросил Шу. — Это же вроде бы означает снежная женщина?
— Мою госпожу зовут Караель.
— И зачем я понадобился твоей госпоже?
— Для совершения обряда.
— Какого ещё обряда?
— Рождения новой Караель в день зимнего солнцестояния.
— Если ты считаешь, что я что-то понял, то ты ошибаешься.
Гонгор молча развернулся и собрался уходить.
— Эй, стой! — окликнул его Юрген. — А кормить меня вы не собираетесь?
Мужчина ушёл. Шу тихо выругался. Очень скоро он услышал за стенами гера какой-то шум, дверца снова раскрылась, и в гер втолкнули мужчину, в котором Юрген к своему огромному удивлению узнал Омари. Руки его были связаны.
— Вот это встреча! — воскликнул Шу. — Главного ловчего самого изловили.
— Ого, — бросив взгляд на цепь, произнёс Омари.
— И это всё, что ты можешь сказать?
— Ну, хорошо, что ты в порядке.
— То есть ты ожидал меня здесь увидеть?
— Конечно, ожидал. На самом деле я хотел тебя выручить, но их оказалось слишком много.