Шаукар
Шрифт:
— Я позову, кого прикажешь, — сказал охотник, который всё ещё стоял в дверях.
— Пусть все мужчины вооружатся и выйдут из своих геров, — распорядился женщина.
— Это глупо, — проговорил Юрген, когда охотник ушёл. — Вы ничего не сможете сделать против армии Шоносара.
Караель не ответила.
Оташ не был настроен на переговоры. Взяв с собой Элинора, Алтана, Бальзана и ещё нескольких мужчин, он оставил войско на подходах к поселению и направился к стоянке. Шоно был готов к
— У меня нет никакого желания драться с вами, — спешившись, произнёс Оташ. — Я пришёл забрать своего визиря и главу сыска.
— Второго ты можешь забирать! — крикнул один из мужчин. Люди расступились и вытолкнули вперёд Альфреда. Брунен выглядел так, словно подрался с десятком здоровых мужчин.
— Ал! — воскликнул Элинор и бросился к другу.
— Всё в порядке, Элли, — ответил Брунен, вытирая кровь с треснувшей губы.
— Что произошло? — спросил Оташ. — И где Юрген?
— Эта психованная госпожа решила, что ты пришёл уничтожить поселение. Чтобы спасти его, она взяла Юргена в заложники. Когда я попытался объяснить, что так делать не следует, местные выразили своё несогласие.
— Она точно психованная. А с Юргеном всё в порядке?
— За исключением того, что он был отравлен аконитом, то всё нормально.
— Как отравлен?!
— Так стоп, — Альфред даже схватил Оташа за руку. — Не надо сейчас отдавать приказ всех убивать. Слышал я историю про сиваров. Юрген жив. Отравился он вместе с Караель. Карахан их спас.
— Так, — шоно сделал глубокий вдох. — Чего они хотят?
— Чтобы ты ушёл вместе с армией.
— А Юргена оставил здесь?
— Чисто теоретически он нужен Караель до весны. Конкретно до весеннего равноденствия. Тогда состоится обряд.
— А что, с днём зимнего солнцестояния не вышло? — спросил Элинор.
— Чем ты слушал? Они же оба были отравлены. Не могли они ничего делать.
— Я хочу говорить лично с Караель, — сказал Оташ. — Я никуда не уйду, пока не увижу её.
Один из местных убежал, а, вернувшись, проговорил:
— Госпожа Караель ждёт тебя в своём гере.
— Идёте со мной, — приказал шоно Алтану и Бальзану. — Остальные ждите меня здесь.
Когда Оташ зашёл в гер, Караель полулежала на постели. Рядом с ней сидел её брат, а чуть поодаль стоял один из её слуг.
— Где Юрген? — спросил шоно.
— Он в безопасности, — ответила Караель. — И будет в безопасности, если ты уйдёшь вместе с армией.
— Я даю слово, что не причиню вреда ни тебе, ни твоему поселению, если ты отдашь мне Юргена.
— Почему я должна тебе верить?
— Это слово великого шоно. Его нельзя подвергать сомнению.
— Нет, я не могу.
— Я ведь могу убить тебя прямо сейчас.
— Если со мной что-то случится, Юргена немедленно убьют. Я учусь у тебя, великий шоно.
— Что ж, — вздохнул Оташ, — я через это уже проходил. Мне нужно подумать. Дай мне время.
— Думай быстрее.
— Хорошо, — кивнул шоно. — Но одному из моих друзей плохо. Его сильно избили. Могу я попросить твоего брата помочь ему?
— Ступай, Карахан, — проговорила Караель. — Только недолго.
— Я же его осмотрел, — уже на улице сказал знахарь. — Неужели ему стало хуже? Это из-за сломанного ребра, да?
— Угомонись, — остановил его Оташ. — Ты знаешь, где держат Юргена?
— Знаю.
— И где же?
— В одном из геров. Под охраной. И он на цепи. Ключ от цепи есть только у Караель.
— Ты сможешь украсть ключ?
— Да, но…
— Ты хочешь хоть что-то поменять в своей жизни?
— Великий шоно, сестра разрешила мне жениться на девушке, которую я люблю.
— Ты сам себя слышишь? Сестра разрешила. Ты сам должен решать, на ком жениться. Если ты поможешь мне, я обещаю тебе, что ты сам сможешь выбирать свою дальнейшую судьбу.
— Если я заберу ключ, то что мне с ним делать?
— Передашь Альфреду. И скажешь ему, в каком гере Юрген. Это надо сделать, когда стемнеет. Ты меня понял?
— Понял.
— А теперь сделай вид, что осматриваешь Альфреда. Потом объяви, что он не может никуда ехать, если не хочет умереть.
Кивнув, Карахан зашагал к Брунену.
— Что ты делаешь? — возмутился Альфред, когда знахарь принялся его ощупывать.
— Ты слишком сильно жаловался на боль в груди, и я решил, что тебя следует осмотреть, — ответил Оташ.
— Я жаловался?
— Ещё как.
— Подтверждаю, — кивнул Бальзан.
— Боюсь, что тебе надо срочно лечь, — проговорил Карахан. — И на лошадь тебе садиться ни в коем случае нельзя.
— Чего? — Альфред всё ещё не понимал до конца, что происходит.
— Всё так серьёзно? — забеспокоился Элинор.
— Очень серьёзно, — ответил Карахан. — Пойдём со мной в мой гер, Альфред, я тебе помогу.
— Иди, — сказал Оташ. — Я на этом настаиваю. А Карахан поможет. Он обещал.
— Хорошо, — согласился Брунен. — Мне и в самом деле нехорошо.
— Я с тобой! — воскликнул Элинор.
— Кстати, да, останься тоже, — ответил шоно. — Это может быть полезно.
Все трое уже хотели уйти, когда Оташ добавил на языке нортов:
— Ты же слышал историю о сиварах, Альфред? Сигналом будет горящая стрела. Остальное вам сообщит Карахан.
— Боюсь, та история была чересчур приукрашена, — ответил Брунен.
— Главное, суть её ты знаешь.
Альфред кивнул. Когда они с Караханом и Элинором ушли, Оташ громко объявил:
— Ваша госпожа дала мне время на размышления. Я подумаю и позже сообщу о своём решении. А пока я и мои воины будем находиться рядом с вашим поселением. Если вы вздумаете мешать нам, то каждый из моих людей будет вправе стрелять, не задавая вопросов. Надеюсь, это вам ясно.