Шаукар
Шрифт:
— Дети иногда бывают похожи на дядю или тётю, почему нет?
— Но я и рад, что он на мою маму похож больше, чем на своего отца. Раз уж он в нортов пошёл, а не в родню Илинки.
— Пригласи его как-нибудь к нам в Шаукар.
— А ты не будешь возражать?
— Почему я должен возражать?
— Ну, он сын Витольда, а Витольд тот ещё…
— Феликс не должен отвечать за грехи своего отца. И он всё-таки твой брат, пусть и двоюродный. Значит, он и мой брат.
— Хорошо, Таш, я обязательно его приглашу. Спасибо тебе.
— Чай уже заварился, эне. Давай пить.
Юрген не любил
Шу не вдавался в тонкости, знал только, что охота была на кабана. Охотники, находившиеся теперь в подчинении Омари, выследили зверя у мест его кормёжки, и теперь великому шоно и его подданным нужно было лишь дождаться появления кабана. Юрген участвовать в самом процессе не собирался и держался в стороне. Это был небольшой перелесок, и Шу намеренно отстал от других охотников, спешился и дал коню отдохнуть. Тюльпан, которого тоже мало интересовала охота, принялся мирно щипать травку. Юрген сел у высокого дерева и прислонился к стволу. Под таким же деревом три года назад они с Оташем похоронили Энеле. Когда волк был уже совсем старым, Юрген забрал его в город, где, как мог, ухаживал за ним. Но годы вязли своё и Энеле не стало. Юрген несколько ночей молча плакал в подушку, переживая потерю друга.
Вдруг Тюльпан поднял голову и зашевелил ушами. Шу встал и прислушался. Ничего. Где-то вдалеке послышались выстрелы.
— Нашли кабана, живодёры, — проговорил Юрген, подойдя к коню и потрепал того по гриве. Тюльпан фыркнул в ответ. Не прошло и минуты, как конь вновь будто прислушался к чему-то.
— Что такое? — спросил Шу. — Ты нервничаешь? Боишься?
Тюльпан вдруг заржал и отпрянул в сторону. Юрген обернулся и увидел огромного раненого кабана, двигающегося прямо на него. Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Шу прекрасно понимал, насколько опасен может быть подранок. Изначально не собираясь охотиться, Юрген не брал с собой ружьё, имея при себе только пистолет. Пули такого калибра никак не могут стать смертельными для разъярённого кабана, но Шу всё-таки схватился за оружие и выстрелил. Зверь только споткнулся и, кажется, ещё больше разозлился. Юрген выстрелил снова, и в этот момент появился Оташ и другие охотники. Шоно выстрелил из своего ружья, и кабан упал. Затем Оташ подбежал к поверженному зверю и ещё раз выстрелил тому в голову.
— Эне, ты в порядке? — повернувшись к Юргену, обеспокоенно спросил шоно.
— В порядке, — тихо ответил тот.
— В следующий раз бери с собой ружьё.
— В следующий раз я просто не поеду.
— Неужели визирь трусит? — послышался рядом знакомый голос Михата.
— Настолько трусит, что выходит против огромного кабана с одним пистолетом, — ответил подоспевший Омари. — Отличный выстрел, великий шоно.
— Забирайте тушу, едем в город, — распорядился
Всю дорогу до Шаукара Юрген молчал. Он уже представлял, какие разговоры теперь пойдут по дворцу. Визирь чуть не погиб в схватке с разъярённым диким кабаном. На мёртвого зверя он старался не смотреть. Кабана всё равно было жалко, даже несмотря на то, что Юрген сам приложил руку к его убийству, а может, как раз именно поэтому.
Уже во дворце Шу начал думать, как бы теперь избежать участия в пире по случаю хорошей охоты, но ему помог слуга, принёсший письмо из «Дома сладостей». Кимико, а точнее, Ким, таким было его настоящее имя, писал на языке айни, явно не желая, чтобы кто-то ещё мог прочитать его послание.
«Юрген,
У нас тут происходит что-то очень нехорошее. Нам нужно встретиться и поговорить. Я не стала сама приходить во дворец, и ты не приходи в дом. Давай увидимся на берегу озера вечером в шесть. Если не сможешь быть, пришли кого-нибудь.
Показав письмо Оташу и объяснив его содержание, вечером Юрген отправился к озеру. Шоно хотел, чтобы он взял с собой кого-нибудь, но Шу заверил его, что и сам сможет за себя постоять. Когда Юрген прибыл на место, Ким уже ждал его. Сейчас узнать в нём Кимико из «Дома сладостей» было практически невозможно. Это был молодой мужчина-айни, очень похожий на Митсуо.
— Что случилось? — поинтересовался Шу.
— Не знаю, слышал ты или нет, но погибла одна из девочек, Лайла.
— Нет, не слышал. Как она погибла?
— Её нашли задушенной. Агсар, наш хозяин, решил, что её случайно убил клиент. Будто в порыве страсти. Нашёл последнего клиента Лайлы, тот правда утверждал, что когда уходил, она была жива-здорова. Но проблем он не хотел, поэтому заплатил Агсару кругленькую сумму. И всё, дело замяли. Может быть, мы бы забыли об этом, но прошедшей ночью погибла Гулли, её тоже задушили. Это не может быть совпадением.
— То есть кто-то убивает девочек из «Дома сладостей»?
— Получается, что так. С этим надо разобраться. Конечно, я понимаю, что мало кого волнует судьба таких женщин, но они тоже люди. К тому же, вы всегда можете получить у нас информацию о разных людях, разве не так?
— Это не обсуждается, Ким. Конечно, надо разобраться и найти того, кто это делает. Я сам этим займусь. Мне надо предупредить Оташа, а затем я приду к вам.
— Спасибо, Юрген.
Быстро вернувшись во дворец, Шу рассказал другу обо всём, что он узнал от Кима.
— Ты не хочешь обратиться к кому-нибудь за помощью в расследовании? — поинтересовался Оташ.
— К кому? Рейн, насколько я знаю, уехал в Нэжвилль по делам.
— Можно написать Альфреду. И если отправить письмо как срочное, то…
— Нет, — перебил Оташа Юрген. — Я сам этим займусь.
— Тебе делать нечего?
— Ты хочешь убивать кабанов, а я хочу расследовать. Что не так?
— Да всё так, — вздохнул шоно.
— Тогда я пошёл.
Когда за Юргеном закрылась дверь, Оташ достал бумагу, чернила и принялся писать письмо в тайную канцелярию Нэжвилля.
Судья