Шаукар
Шрифт:
— И как же на это отреагировал Самур? — поинтересовался шоно.
— Мне кажется, он сожалеет, хотя и не признаётся в этом.
— Зачем тебе это было нужно, эне?
— Не знаю. Самуру я сказал, что это ради Гулли. Хотя сам он считает, что я просто хотел сделать ему больно. Но это не так, Таш.
— Даже если и хотел, то не надо передо мной оправдываться. Самур — преступник и его ждёт казнь. А нам уже стоит забыть о нём.
После обеда Юрген встретился с Кимом всё в той же кофейне и извинился за то, что оставил его вафуку в немного потрёпанном виде. То, что он слегка порвал подол, Шу обнаружил, уже когда снимал наряд.
— Ничего другого я от тебя и не ожидал, — улыбнулся Ким, заказывая кофе.
— Ну, я надеюсь, что хотя бы с Дарыном всё в порядке?
— В полном. Он ничего не понял. Мы, конечно, слышали шум, но я уговорил его не реагировать. Жаль, что убийцей оказался Самур. Он казался мне милым парнем. Даже жаль его было.
— Увы. Но знаешь, я не хочу о нём больше говорить. У меня для тебя есть одна хорошая новость.
— И какая?
— Казим больше не появится в «Доме сладостей». Для него это теперь под запретом, иначе работу потеряет.
— Действительно замечательная новость. Он очень противный. И Агсара он нервировал. Надеюсь, Дарына не постигнет та же участь?
— Да вроде Оташ о нём ничего не говорил. Министр торговли, наверное, имеет право на такие слабости, — хмыкнул Юрген.
— Он ведь не зря получил свою должность, не так ли? — улыбнулся Ким. — Он умный человек. И поэзию любит.
— Поэзию? — удивился Шу. — По нему и не скажешь.
— Внешность бывает обманчива. Думаю, ты и сам это знаешь. Вот это ему нравится больше всего:
От скрипа колеса Проснулась и упорхнула Бабочка-однодневка.— Красиво. А кто автор?
— Я автор. Ты ведь знаешь, что ойран учат писать такие стихи.
— Да, я читал. Я сам тоже иногда стихи пишу, но не такие, как в Ямато. Такие я не пробовал.
— А ты попробуй. Мне кажется, у тебя должно получиться.
— Думаешь?
— Да, давай. Ты можешь писать о том, что видишь. Осмотрись вокруг, прислушайся.
Юрген задумчиво молчал несколько минут, а затем произнёс:
— В воде кувшина Отразилось солнце. Как жажду утолить теперь?— Из тебя бы получилась неплохая ойран, — снова улыбнулся Ким.
— Спасибо, но я надеюсь, что из меня вышел неплохой визирь, — ответил Шу.
Когда Оташ увидел рядом с автомобилем, на котором в Шаукар прибыли Альфред и Элинор, ещё один чёрного цвета и водителя-норта, стоявшего рядом с ним, он решительно проговорил:
— Я на этом не поеду.
— Но почему, Таш? — удивился Юрген. — Или ты боишься?
— Конечно, я не боюсь! Но я привык ездить на коне, а не на этом вот…
— Это называется автомобиль, — сказал Альфред.
— Да знаю я! Сказал, не поеду, значит, не поеду.
— Но на автомобиле мы быстрее доберёмся до Нэжвилля и точно не опоздаем на летний праздник, — сказал Шу.
— Вот и поезжай, а я на лошади.
— Таш, король за тобой специально машину прислал, а ты кочевряжишься.
— Ты у меня сейчас получишь.
— Великий шоно, это на тебя совсем не похоже. Что тебе не нравится в автомобиле? В конце концов, спать ты научился на кровати, вино стал пить. Может, всё-таки поедем?
— Это совершенно безопасно, — вмешался Элинор. — И очень удобно. Его величество сам ездит на автомобиле.
— Смотри, Таш, на машине мы в Яссе сможем остановиться, я кузена повидаю, — настаивал Юрген. — Обрадую его, скажу, что он потом к нам в гости приедет. Ты же обещал, да? Мы на обратном пути могли бы его захватить.
— Ладно, — махнул рукой шоно. — Вы все будете мне должны.
— Я-то здесь причём? — усмехнулся Брунен.
— Все, — повторил Оташ. Водитель-норт испуганно заморгал.
Юрген довольно открыл дверцу автомобиля, и они с шоно расположились на заднем сидении. Элинор сел за руль второй машины, и все они отправились по дороге в сторону Яссы. Оташ выглядел таким напряжённым, что Шу становилось смешно.
— Ты в таких переделках бывал, ничего и никогда не боялся. Кто бы мог подумать, что тебя так озадачит обыкновенный автомобиль!
— Да не боюсь я его! — ответил шоно. — Просто не доверяю. Не нравится он мне.
— А мне очень даже, — и Юрген радостно уставился в окно.
Когда они прибыли в Яссу, уже вечерело. Водитель остановил машину на въезде в поселение, и Оташ с огромным облегчением покинул автомобиль. Рядом остановилась машина Альфреда. Они с Элинором приняли приглашение Юргена познакомиться с его кузеном. Витольд и его супруга Илинка каждое лето проводили на родине её родителей в Яссе, а осенью перебирались в Нэжвилль, в Валахию, где у Никсона был свой дом. Старейшиной Яссы по-прежнему был Драго, отец Илинки. Он немного сдал за последние годы, но оставался самым уважаемым жителем поселения. Прознав, какие высокие гости прибыли в его деревню, Драго сам вышел их встречать.
— Рад видеть тебя, великий шоно, — с поклоном проговорил он. — И тебе тоже здравия, белый брат.
— Мы остановимся у вас на ночь, — поздоровавшись, ответил Оташ. — И нужно разместить где-то наших товарищей из Нэжвилля, — он показал на Альфреда с Элинором, — и водителя ещё.
— Всё сделаем, великий шоно, — кивнул Драго.
— Я пойду к Никсонам, — сказал Юрген. — Навещу Феликса.
— Тут такое дело, белый брат, — вздохнул старейшина.
— Что такое? — насторожился Шу.