Шайкаци
Шрифт:
Мясной ангел, не отвлекаясь на суету вокруг, заканчивал свое пиршество. Лежали обрубки, оставшиеся от человеческих существ, растекалась кровавая масса, словно пролившаяся из жадного горла, смешалась с ней нетронутая одежда.
Истощив эти живые тарелки и разогрев аппетит, чудовище готово было принять новые подношения. В открывшиеся двери пробивались верившие в свое спасение несчастные. Лениво повернулось все полнее оформлявшееся тело, начерченное в воздухе кровавой сангиной, и, похоже, это движение означало, что невидимыми лапы протянулись к тем, кто убегал с его стола.
Среди тех, кто толпился у входа, одного сдернуло
Что-то заклокотало в горле добычи Мясного ангела; бульканье поглотили крики вокруг. Провалилась на груди футболка, быстро утонувшая в возникшем красном озере. Человек стремительно развалился под одеждой. С последней мучительной гримасой на лице жуткой силой стало стягивать с черепа мышцы.
До последнего пытавшиеся спасти его люди отпрянули от погибшего. Разломанный череп, с которого неряшливо было слизано мясо, упал на пол, как бы выплюнутый чудовищем. Багряное туловище было мощным, широким в груди; оно обрывалось сверху без шеи и головы. Множество вен сплелось, чтобы создать этот каркас. В сосуде этого жуткого тела, как в котле ведьмы, виднелись клочки одежды, обломки костей, комки волос. Лапы существа не были оформлены, и только несколько жил спускалось вниз, обрываясь у пола.
Странным было движение этого существа. В один момент Кир был уверен, что чудовище уже возле людей, незаметно, как дух, переместившееся к ним. В другой момент, стоило ему попробовать в этом убедиться, и он видел, что кровавая чаша, висевшая над полом, только подбирается к жертвам, и в перемещении этого создания, тяжелом и неспешном, ощущались могучие шаги. Кир не был уверен, что видит, пока не сосредотачивал не только взгляд, но и мысли, и каждый раз у него оставалось неуютное ощущение, что положение Мясного ангела, которое он наблюдает, не было таковым еще мгновение назад. Память неожиданно подводила, не давая твердого ответа.
Так или иначе, но существо приблизилось к людям, что оставались здесь, спасая слабых, съежившись от ужаса или пытаясь протиснуться наружу. Среди них рок выбрал нескольких. Кир не мог сказать сколько именно. Своей властной рукой Мясной ангел собрал новую дань. Один, второй, третий… Люди запнулись, упали, странно изогнулись, изломанные неодолимым рывком; втаскиваемый из тоннеля, держался за двери. Всех волокло к остаткам предыдущей добычи.
Распробовав кровь, хищник действовал жадно. Человек, не успевший подняться, чтобы бежать, не имел к тому больше шансов: ноги его потекли прочь, вливаясь во все более бурный поток. Спеша поглотить добычу, чудовище взялось с другого конца: тело жертвы со слышным даже сквозь крики треском было согнуто пополам; плоть была содрана от груди и оторвалась вместе с головой, и этот кусок был подхвачен невидимыми языками в воздухе, размят и нитями влился в Мясного ангела, позади которого стали прорастать багровые крылья.
Иных чудовище отщипывало каплями, которые все ускорявшимся ливнем перетекали от тела к телу, других запихивало в пасть целиком, разбивая их и впитывая одним глотком. Дикое пиршество было в разгаре: блюдо сливалось с блюдом, только что различимое лицо искажалось и его смывало в водовороте потрохов, насыщавших танцующие вены Мясного ангела. Смешиваясь друг с другом, людские тела питали Молоха Шайкаци. Все более крупные куски падали на пол, образуя остатки со стола пресыщавшегося чудовища.
Крылья, иные узкие, иные повисавшие полотном, иные гордо раскинутые, наливались позади обрубленного туловища пришедшей на станцию гибели. Ни одного живого человека не было в кадре. Но где-то дальше они еще пытались спастись, и Мясной ангел продолжал убивать, изрыгая кровавой рвотой не помещавшуюся в его глотку плоть. Люди были упакованы тоннелем и поданы чудовищу, длинные пальцы которого дотянутся до каждого и чье касание их убьет со слепотой молнии – без жалости, находя кратчайшим путем.
Замерев в оторопи перед этим чужеродным созданием, Кир неотрывно наблюдал за Мясным ангелом. Монстр, вероятно, сформировался полностью. Багряные знамена – пышное убранство триумфа для тирана – высились над ним, гордо реяли на крепких кровяных жилах и повисали позади, насыщенные жестокими убийствами. Рубиновый сосуд его упрочившегося, насытившегося тела величественно возник среди мрачного убранства вагона. Покоясь на толстых соединениях вен, оно без ног вышагивало над разрухой, качая множеством крыльев.
Нечто новое – а может, было изначально, не видное Киру – проявилось посередине груди чудища. Это показалось неоформленной кляксой, потом – маской; белое пятно, которое даже на фоне алого тела представлялось блеклым, нечетким. Наконец, сознание Кира нашло ему описание – это было лицо человека. Оно не плавало в кровавом месиве, снятое с кого-то; оно было частью монстра, не созданным чужим мясом, а бывшим его собственным. В такт незримым шагам монстра покачивалось оно, будто прикрепленное на шарнире.
Кир пригляделся к лику Мясного ангела; чем пристальнее, тем четче возникал этот образ. Белый и неестественно гладкий, как пластик. Округлые черты, если и изображали кого-либо, то не взрослого, а младенца. Губы обозначали гримасу начинающегося гнева. Углубления глаз терялись в темноте, столь густой, что она едва не вытекала оттуда. И все это было отчасти наваждением: усвоенный облик вдруг распадался, черные глаза неожиданно обретали выражение и в них грезился ясный, светлый взгляд. Однако перемены происходили только в воспоминании, и, когда бы Кир ни осознавал, что видит – это была все та же капризная маска, лик того, кто собрал урожай жизней, насытивших эти искривленные губы. Странно: несмотря на то, что в нем определенно угадывалось некое выражение, которое можно было описать человеческими терминами, Кир непрестанно ощущал, как существо глядит прямо на него с нераспознаваемым, чужеродным безразличием.
Втроем они в молчании проводили короля Шайкаци. Кир поежился от ощущения давящего присутствия, хотя они были разделены днями и, вероятно, километрами. Саймо смотрел с несокрушимой решимостью. Ли хмурился, недовольный влиянием существа. Едва избавившись от пяты Мясного ангела, он поспешил нарушить молчание:
– Сценарий бедноват на интригу, но фильм у нас стал блокбастером.
Саймо тяжело посмотрел на него.
– Иногда я не понимаю, почему еще не прогнал тебя из команды, – пробормотал он.