Шайтан-звезда (Часть 2)
Шрифт:
– Значит, нам нужно было не отправлять на остров аш-Шамардаля, а взять его за руку, вывести из замка и отпустить?
– изумился ифрит.
– Он из зависти и ради власти столько натворил, а мы должны быть к нему милосердны? Может быть, оставим милосердие Аллаху?
– Аллах сотворил твое сердце недоступным милосердию, и никто его не ждал от тебя, когда ты налетел на Пестрый замок, - сказал старый фалясиф. Очевидно, тогда прав был ты... Я не знаю, о Грохочущий Гром... Я не знаю замысла Аллаха! Я не знаю, зачем он посылает людям скверных властителей и позволяет шайтану вселять в сердца жажду власти! Вот даже Джейран - ведь она избрала не истопника в хаммаме, и не
– А разве я знала, что он - царский сын?
– возмутилась девушка.
– Для меня он был тогда айаром, отверженным и ищущим спасения в бегстве! И разве ты не знаешь, что я покинула его дворец, и не исполнила клятвы, и сделала его также клятвопреступником? Не говори мне больше об этом деле! Когда я предстану перед Аллахом, Ади аль-Асвад будет свидетельствовать против меня, а не за меня! При чем тут царская власть?..
Тут на глаза Джейран навернулись слезы, хотя еще мгновение назад она не помышляла о плаче и причитаниях. Девушка громко всхлипнула и, согнувшись лицом в колени, зарыдала.
– О Аллах, она опять ничего не поняла!
– воскликнул Грохочущий Гром. Замолчи, о женщина, что ты плачешь? Разве тебя побили?
Маймун ибн Дамдам передвинулся к ней поближе, обнял за плечи и привлек к груди так, что слезы обильно оросили его фарджию.
– Я не хочу...
– услышали сотрапезники.
– Я не могу, клянусь Аллахом! .. Для чего мне это бедствие?..
– Скажи, чего ты не хочешь, и мы устраним это!
– пообещал Грохочущий Гром.
Джейран подняла заплаканное лицо и уставилась на него с недоумением.
– Нет, о друг мой, ее нужно спрашивать иначе - чего же ты на самом деле хочешь, о Джейран?
– ласково обратился к девушке Гураб Ятрибский. Даже у образованной невольницы ценой в тысячи динаров спрашивают, кому она желает быть проданной. Тем более нужно уважать женщину, которая способна водить отряд айаров, спасать царей, осаждать горные замки и еще на многое другое...
В голосе мудреца была неожиданная горечь.
– Да, все это так, как ты говоришь, о шейх, но я хотела вовсе не этого, сквозь слезы призналась девушка.
– Нет мне нужды ни во власти, ни в айарах и ни в замках! Я хотела стать женой, родить детей и растить их, ведь я была бы хорошей матерью, я знаю это... Я бы сумела воспитать даже царского ребенка...
– Ты хотела получить то счастье, которое получили все твое сверстницы, и это разумно. Только ты ведь - другая, ты - Шайтан-звезда, а дело звезд давать свет, а не просить и получать его.
– Именно этого я и хочу! Я хочу дать счастье своему мужу и детям!
– не унималась Джейран.
– Я хочу стоять у очага со сковородкой, и чтобы дети держались за мой подол, выпрашивая горячую лепешку! А не водить на приступ молодцов, да еще под знаменем врагов Аллаха!
– Ты не поняла меня, но ты поймешь, когда вместо сковородки увидишь в своих руках ключи от царской сокровищницы. Тогда ты задумаешься о тех, кто требует от жизни скатерти, уставленной кушаньями сорока названий, и о тех, у кого руки коротки даже для простой лепешки.
– Ты хочешь сказать, что я, выйдя замуж за аль-Асвада, непременно должна раздать милостыню?
– догадалась Джейран.
– Да, разумеется, пост и милостыня для меня обязательны, и паломничество также - я обещала все это, когда Аллах спас меня от верной смерти...
– Нет, я хотел сказать совсем другое. И ты непременно поймешь это. И ты дашь счастье мужу и детям, клянусь Аллахом! Только это
– Во всяком случае, нам всем бы этого хотелось, - загадочно добавил Маймун ибн Дамдам.
– Будь моя воля - я схватил бы ее подмышку и...
– не закончив, ифрит безнадежно махнул рукой.
– Погадай мне, о шейх, - поразмыслив над словами сотрапезников и не найдя в них успокоения для души, попросила Джейран.
– Если у тебя нет золотой доски, мы рассыпем песок на обыкновенной!
– Даже все пески пустыни не предскажут сейчас твоего будущего. Но близится утро, - заметил Гураб Ятрибский.
– Нам пора уже расставаться, о друзья мои. И боюсь, что это будет прощание навеки.
– Может быть, ты все-таки попросишь разрушить построенный город? спросил Грохочущий Гром.
– Или построить разрушенный город?
– добавил Маймун ибн Дамдам.
– Нет, все это не имеет цены, о любимые, - отвечал Гураб Ятрибский. Меня ждут тридцать мальчиков, подобных тем, кто не отличает горького от кислого и четверга от субботы. Они нуждаются во мне, а я - я нуждаюсь в них, ибо тот город, который один из вас мечтает разрушить, а другой построить, не есть города домов и улиц, мечетей и базаров. И твое разрушение, о Грохочущий Гром, имеет высокий смысл - ведь то, что в городах известно, как справедливость, не что иное, как сама несправедливость и зло, достигшие предела, так что они нуждаются в разрушителе. И твое созидание, о Маймун ибн Дамдам, имеет не меньший смысл. Ведь сказал фалясиф Абу-Наср: "Должен возникнуть другой град, не такой, как эти города. В нем и подобных ему будет существовать истинная справедливость, и только истинное добро. Владычество в нем принадлежит философам"
Джинн и ифрит переглянулись.
– А ты, о Джейран, все еще хочешь стать женой аль-Асвада?
– спросил Гураб Ятрибский.
– Это - твое окончательное решение? И Маймун ибн Дамдам должен немедленно отнести тебя к нему? Или же ты готова еще поразмыслить?
Эти неожиданные вопросы изумили девушку - к ужасу своему, она
обнаружила, что охотнее посидела еще у костра, пусть даже слушая непонятные речи, чем отправилась к своему высокородному жениху.
– Аль-Асвад принадлежит мне, а я - ему, ибо мы дали слово!
– ответила она с достоинством.
– О ущербные разумом...
– проворчал Грохочущий Гром.
– Как же внушить ей?..
– Хотите ли вы услышать на прощание притчу?
– осведомился фалясиф, перебивая его.
– Ради Аллаха, окажи нам эту милость!
– воскликнул джинн.
– Она долгая, эта притча о трех учениках, которые провинились перед своим наставником, и он прогнал их, и не велел возвращаться, пока каждый не встретит племени дураков и не наставит их на разум. Где странствовали первые двое, я расскажу в другой раз и кому-нибудь другому. А третий из учеников шел, пока не встретил большой караван. Этот караван торопливо двигался на запад, и в то время, когда разумный каравановожатый уже отдает приказ останавливаться, разъвьючиваь животных и ставить палатки, он еще торопился вперед. Ученик спросил людей, куда они так спешат и не гонятся ли за ними разбойники. " Мы спешим вслед за солнцем, - ответили ему. Вот уже много лет оно ускользает от нас, и оставляет нас во тьме, и мы бредем наугад, пока усталость не одолеет нас и сон не овладеет нами. И мы падаем, и спим, а когда мы просыпаемся - оно уже в небе, и мы опять устремляемся за ним. Не задерживай нас, о человек, ты видишь - оно удаляется все быстрее! "