Шайтан-звезда (Часть 2)
Шрифт:
Не говоря ни слова, он кинулся к Хайят-ан-Нуфус, опустился на колено, прижал ее к стене и приставил к ее шее прямой кинжал, такой острый, что, если приложить его к коже, он сам вонзается в тело.
– Куда ты спрятала этого ребенка, о скверная?
– спросил он. Немедленно верни ребенка, иначе твои козни обратятся против твоего горла, клянусь Аллахом!
Женщина, узнав этого храбреца, подобного горящей головне, тихо ахнула.
– Ты полагаешь, что мы не разгадали твоей гнусной игры?
– продолжал юноша.
– Ты все еще
– О дитя, о Мерван!
– заговорила Хайят-ан-Нуфус.
– О каком ребенке ты говоришь? Я не прятала от тебя никаких детей! В Пестром замке для тебя нет закрытых дверей, и пусть начальник стражи прикажет рабам показать тебе все подземелья!
– Я говорю о том ребенке, которого мы везли с собой, когда мы бежали из Хиры и прибыли в этот замок!
– А разве ты не знаешь, в какой он комнате? Ты можешь пойти и посмотреть на него, когда тебе это будет угодно, клянусь Аллахом!
Сказав это, Хайят-ан-Нуфус попыталась высвободиться из объятий сына.
– Слова твои - от Аллаха, а деяния - от шайтана!
– возразил царевич Мерван, вовсе не желая отпускать ее.
– Я только что был в той комнате. Ребенка там нет! И твои невольницы клянутся, что ты вынесла его оттуда! Что ты скажешь на это, о скверная?
– Я вынесла его оттуда?.. Ради Аллаха, зачем мне делать это? О сынок, убери свой нож, произошло какое-то недоразумение, и мы сейчас во всем разберемся! Мы пойдем и допросим невольниц...
– Они скажут то, чему ты их научила!
Мерван отступил - и Хайят-ан-Нуфус наконец смогла вздохнуть полной грудью.
– Ты сказал мне правду, о любимый?
– спросила она, опираясь о ковер и с трудом поднимаясь.
– Ты не пошутил?
– А для чего мне шутить с тобой?
– вопросом же отвечал он.
– Только из-за тебя и твоих затей мы сидим сейчас в этом замке и ждем, пока подойдет войско из Хиры, чтобы взять его приступом и убить нас! Ведь нас выследили, клянусь Аллахом, я сам видел со стены тех черномазых, что вытащили моего проклятого брата из-под топора палача!
– О сынок, этому войску придется очень потрудиться, прежде чем оно обрушит хоть один зубец с самой низкой башни Пестрого замка! попытавшись изобразить беззаботный смех, сказала Хайят-ан-Нуфус.
– Если бы это было так - ты бы не стала прятать ребенка!
– Но я его не прятала, клянусь Аллахом! О дитя, о прохлада моих глаз, он действительно исчез?
– Пойдем и убедимся!
Взяв мать за руку, Мерван не повел, а потащил ее за собой следом, и они спустились по одной лестнице, а поднялись по другой, и пришли в башню, где две невольницы стерегли сына Абризы, и вошли в комнату, и увидели этих невольниц, сидящих в углу и промочивших слезами ковер. Это были Хайзуран и Сабиха, которые после беспутной жизни райских гурий оказались приставлены к ребенку.
– О госпожа, вступись за нас!
– с таким криком обе женщины кинулись к Хайят-ан-Нуфус.
–
– О мерзавки, кто вам сказал, что я унесла этого ребенка?
– кинувшись к ним, Хайят-ан-Нуфус ухватила обеих за косы.
– Горе мне, вы посмели оставить его одного в комнате - и вот он пропал! Ступайте, обойдите весь замок! Он мог свалиться с лестницы, он мог упасть в колодец! О гнусные, вы покинули его ради шашней с мужчинами! Я прикажу раздеть вас, и подвесить вниз головой, и вам будут лить в фардж расплавленный свинец!
– Прекрати эти вопли! Иначе все то, что ты сказала, я проделаю с тобой! крикнул Мерван.
– Вы плохо сговорились, о скверные, о суки! Только что обе эти негодницы, и Хайзуран, и Сабиха, поклялись мне Аллахом, что ты вошла, и взяла на руки ребенка, и унесла, не сказав им при этом ни единого слова.
– Что ты проделаешь со мной?
– ушам своим не веря, переспросила Хайят-ан-Нуфус.
– Какие это слова ты сказал своей матери? И в них - вся твоя благодарность за то, что я для тебя сделала?
– А что ты сделала для меня?
– огрызнулся возлюбленный сын.
– Ты завезла меня в этот замок, откуда нам больше нет пути в Хиру!
– О сынок, зачем нам теперь Хира? Недалек тот день, когда Великий шейх соберет своих верных, и провозгласит возвращение скрытого имама, и тебя посадят на белую верблюдицу пророка, и повезут по всем странам, населенным правоверными, и все преклонятся перед тобой!
– Перестань повторять эти глупости, о матушка! Я верил тебе, пока ты не выдала себя! Если бы я и впрямь был скрытым имамом - тебе бы не было нужды похищать этого ребенка! Ты полагаешь, что Аллах и вправду лишил меня глаз и ушей?
– Я не похищала его!
– в отчаянии зарычала женщина.
– Эти две дочери греха упустили его, пока спали с мужчинами!
– Повтори свою клятву, о Хайзуран!
– потребовал юноша.
– Клянусь Аллахом, госпожа пришла... пришла и унесла ребенка, и мы спросили ее... спросили ее, когда она вернет его, потому что наступало время его кормить... Но она ничего не ответила!
– стоя на коленях, ухватившись за полу фарджии Мервана и еле справляясь с рыданиями, воскликнула Хайзуран.
– И сейчас я расскажу тебе, для чего ты это сделала, раз твоя память настолько ослабела, - отпихивая невольницу и кладя руку на рукоять торчащего за поясом кинжала, сказал Мерван.
– Ты задумалась о том, что случится, если люди моего проклятого брата возьмут Пестрый замок. Ведь их лазутчики уже здесь, я узнал этих людей, да и ты их узнала! Ты поняла, что это неизбежно - и решила купить себе жизнь ценой жизни своего сына! Ведь Ади поклялся возвести этого ребенка на престол Хиры - и, обладая властью над ребенком, ты могла бы хорошо поторговаться с ним! Может быть, ты даже успела переправить его туда, вниз, к осаждающим!