Школа. Остаться в живых (сборник)
Шрифт:
На улице она поправляет шарфик и видит, как по ступенькам торопливо спускается Витюша.
— Погоди, Машка, — окликает он. — Я с тобой.
Без особой охоты она идет с ним рядом.
— Маш, — говорит он. — Тут такое дело.
Она смотрит на него искоса.
— Я же не знал ничего. Я не думал, что у тебя все так серьезно.
— Вить, — она берет его за руку. — Я давно хотела тебе сказать… Все и было серьезно. До вчерашнего дня. Ты такой классный, но…
Он
— Не, я все понимаю, — уверяет Витюша. — Только… может, зайдем ко мне? Ну, просто посидим. Музыку послушаем.
Его дом уже рядом. Вон он виднеется. Длинная девятиэтажка. В подъезде пахнет мусоропроводом. Вечерами там собирается целая компания соседей. Без конца курят и пьют пиво. Как-то все это не очень заманчиво.
— Нет, Витька. Я не могу сегодня.
Он замедляет шаг. Его вдруг переклинивает не на шутку:
— А почему нет? Потому что надо иметь два косаря евро? За поцелуйчик, да? Ты теперь бесплатно не знакомишься?
— Ты охренел? — Машка уже заносит руку, чтобы влепить ему пощечину. Но удерживается. Слишком много новой информации.
— Я же видел, — бормочет Витька, а сам хватает ее за руки. — Там уже двести заявок на Лавпланет. Еще бы, такие фотки. Эротические. Не, я все понимаю. Тебе деньги нужны. А без денег никак, да? Без денег я типа сегодня не могу?
— Какой еще Лавпланет? — Машка вот-вот вцепится ему в морду.
— С фотками, да. И с телефоном. «Дорого продам первую ночь». Значит, ты ради своей Англии вообще на все согласна? Так сказала бы раньше… а то строила целку из себя…
Удар все-таки достигает цели. Витюша отвечает без промедления. Между двумя щелчками Машка наконец понимает, в чем дело.
Фотосессия на кухне.
Светка.
Св-волочь.
И тут Маша пропускает удар. Витюша, может, и не хотел. Но его кулак приходится прямо в грудь.
Сказать по правде, это очень больно.
Машка заливается слезами.
Когда сзади подъезжает белая «пятерка», Витюша делает шаг назад.
— Стоять, — говорят оттуда.
Двое парней в линялом камуфляже как-то очень ловко выходят из машины. Подхватывают Витюшу под руки.
— Спокойно, — советуют ему. — Ну чего, школота, опять межполовые конфликты?
Витюша отнекивается. Машка плачет. Парни вглядываются повнимательнее.
— Где-то я эту фотографию уже видел, — ухмыляется один. — Ну чего, в отдел? До выяснения?
— Зачем в отдел, — говорит другой. — Просто покатаемся. В воспитательных целях.
Машка уже на заднем сиденье, подпираемая плотным чуваком в камуфляже. Ее рюкзак поднят с асфальта и отправлен вслед за ней.
Витюша отступает на шаг.
— Свободен, — говорят ему.
Он хлопает глазами.
— Вали отсюда, герой-любовник, — говорят ему. — А то и для тебя наряд вызовем.
Тот, что за рулем, оборачивается к Маше:
— Дело в том, что в нашем районе все подобные объявления размещаются строго через нас. Я понятно излагаю?
— Ничего я не объявляла, — всхлипывает Маша.
— Факты говорят об обратном.
Второй ласково поправляет на Машке курточку. И вот это еще страшнее, чем болтовня с переднего сиденья. Вот это по-настоящему страшно.
— Да ты успокойся, — говорит он ей. — Про первую ночь — это у тебя хорошо расписано. Ну, так ночь-то еще и не началась. Есть время пообщаться.
Длинная серая девятиэтажка проползает мимо, все ускоряясь. Маша оборачивается: Витюша смотрит вслед машине.
Чувак в камуфляже достает сигареты:
— Куришь? Нет? Правильно. Зачем тянуть в рот всякую гадость.
Маша не знает, что теперь делать. И просто закрывает глаза.
Когда она открывает их снова, белая «пятерка» уже катится прочь, подмигивая алыми фонариками. Поддает газу, и в воздухе повисает сладкая бензиновая вонь. Сладкий вкус и во рту — от дрянного ментовского коньяка. Коньяк бывает разным, понимает Маша. И жизнь бывает разной. На вкус и даже на запах.
Всего лишь за день эта жизнь серьезно изменилась.
И еще она потеряла серебряную заколку.
Морщась, Маша смотрит вокруг. Где это она?
Вдали — знакомая серая девятиэтажка, похожая на длинный мусорный ящик. Они не заехали слишком далеко.
Маша идет туда, пошатываясь.
Витюша маячит у подъезда. Что-то такое было связано с ним. Что-то неясное. Господи, как голова-то болит.
Почему он прячет глаза?
— А я тебя ждал, — говорит он. — Я в милицию звонил. Они сказали, обязательно приедут.
— Уже приехали, — отзывается Маша.
Витюша мнется.
— Может, зайдем ко мне? — предлагает он несмело. — Просто… это… у меня родаки только в восемь…
Да. А ее мать дома. У нее смена завтра. Совершенно невозможно показаться перед ней в таком виде.
В прихожей он суетится. Снимает с нее курточку. Она вздрагивает. И внезапно понимает, что ей срочно нужно в ванную. Там она перегибается через бортик, и ее тошнит — неудержимо. После этого становится легче. Ненадолго, потому что она тут же чувствует на себе его руки.