Шмяк! (Бац!)
Шрифт:
– Долина сейчас в лучшем состоянии, какое только возможно в это время года, сэр, – сказала Шелли.
– То есть?..
– Она не пытается нас убить, сэр. И птицы тоже здесь. А когда солнце достигнет нужной точки, вы увидите невероятные радуги.
Птиц действительно было много. Насекомые плодились как сумасшедшие в широких мелких водоемах, которые образовались в долине в конце весны. Большинству этих луж предстояло высохнуть к августу, но сейчас Кумская долина представляла собой сплошной садок жужжащих тварей, и птицы слетались сюда с равнин пировать. Ваймс не разбирался
Под узкой тропой, по которой шли путешественники, вода вытекала из полудесятка пещер и сливалась в один огромный водопад, низвергавшийся на равнину.
– Тут все… такое живое, – сказала Ангва. – Я думала, в долине только голый камень.
– Так вот, ета, какое оно, поле битвы, – произнес Детрит, весь блестящий от водяных брызг. – Мой папаша привел меня сюда, ета, когда мы с ним шли в город. Он мне показал ето место, стукнул по голове и сказал: «Помни».
– Помни – что? – уточнила Салли.
– Не знаю, он не сказал. С тех пор я, ета, ваще помнил.
«Я этого не ожидал, – подумал Ваймс. – Долина… так хаотична. По крайней мере, вон те скалы совершенно лишние. И все эти чертовы огромные валуны наверняка откуда-то скатились…»
– Я чувствую запах дыма, – заявила Ангва, пока они осторожно пробирались по заваленной обломками тропе.
– Выше в долине разбит лагерь, и не один, – сказала Шелли. – Первые прибывшие, судя по всему.
– Ты хочешь сказать, гномы и тролли выстраиваются в очередь, чтобы подраться? – уточнил Ваймс. – Осторожней, этот камень скользкий.
– О да. Потому что драка начнется только в день Кумской битвы. То есть завтра.
– Черт подери, не понимаю. А нас это не затронет?
Грохссон вежливо кашлянул.
– Не думаю, командор. Здесь слишком опасное место для боя.
– Да уж, будет страшно жаль, если кто-нибудь пострадает, – буркнул Ваймс, перебираясь через большую груду гнилых стволов. – День, несомненно, будет испорчен.
«Историческая реконструкция, – мрачно думал он, пока компания пробиралась под, над, через и сквозь гудящие от насекомых груды наваленного леса, под неумолчный звон ручейков. – С той разницей, что в Анк-Морпорке это делают люди, которые надевают старинные костюмы и бегают с тупыми мечами, и в толпе продают хотдоги, а девушки недовольны, потому что могут нарядиться только служанками или шлюхами – видимо, это были два единственно доступных женщинам занятия в старину… А гномы и тролли намерены еще раз подраться по-настоящему. Как будто, если они устроят очередную битву, она наконец пройдет как положено».
Перед ними зияла дыра, наполовину заваленная зимним мусором, но еще достаточно большая, чтобы проглотить целую речушку. Вода, кипя, лилась в бездну. Далеко внизу раздавался гул. Ваймс встал на колени и зачерпнул воды. Она оказалась нестерпимо холодной.
– Будьте осторожны, командор, здесь полно ям, – предупредил Грохссон. – Известняк… Вода быстро его размывает. Мы еще повидаем дыры и побольше. Они часто скрыты завалами. Смотрите куда ступаете.
– Разве их не засыпает?
– Рано или поздно – да, сэр. Вы же видели, какие камни скатываются с гор.
– Похоже на гигантский бильярд.
– Что-то вроде того, – отозвался Грохссон.
Через десять минут Ваймс сел на бревно, снял шлем, вытащил красный носовой платок и вытер лоб.
– Стало жарче, – сказал он. – И эта проклятая долина везде выглядит одинаково… ч-черт! – Он шлепнул себя по руке.
– Мошки тут злые, сэр, – заметила Шелли. – Говорят, особенно сильно они кусаются, если чуют приближение грозы.
Оба взглянули на горы. В дальнем конце долины висела желтая дымка, между вершинами собирались облака.
– Та-ак, – сказал Ваймс. – Такое ощущение, что она до кости прокусила.
– Я бы на вашем месте не беспокоилась, – ответила Шелли. – По-настоящему большая буря в Кумской долине случилась только раз.
– Тем, кого она застигла, этого хватило на всю жизнь. Не могу не признать, что чертова долина у меня уже в печенках сидит.
К ним подтянулись остальные. Салли и Детрит явно страдали от жары. Салли, не говоря ни слова, уселась в тени большого камня. Кирпич лег у ручья и сунул голову в ледяную воду.
– Боюсь, от меня сейчас толку мало, сэр, – сказала Ангва. – Я чую гномов, но не более того. Здесь везде слишком много воды!
– Может быть, твой нос нам и не понадобится, – ответил Ваймс. Он отстегнул чехол, в котором лежал рисунок Сибиллы, раскатал лист и сколол концы.
– Помоги-ка, Шелли. Остальные отдыхайте. Только не смейтесь.
Он надел на себя получившийся цилиндр. Ангва кашлянула; Ваймс сделал вид, что ничего не слышал.
– Так, – сказал он, поворачивая над собой бумагу, пока настоящие горы не совпали с нарисованными. – Там – Медянка, а там – Селести… совсем как на рисунке. Мы уже почти на самом верху!
– Не совсем, командор, – заметил, стоя у него за спиной, Грохссон. – Обе вершины – в четырехстах милях отсюда. Они выглядят почти одинаково из любой точки долины. Смотрите на те горы, что ближе к нам.
Ваймс повернулся.
– Ладно. Что это за крутая гора вон там, слева?
– Королевская гора, сэр, – отозвалась Шелли. – Примерно в десяти милях от нас.
– Да? А кажется ближе…
Ваймс нашел гору на рисунке.
– А вон та, поменьше? С двумя вершинами?
– Не знаю, как она называется, сэр, но я вижу, куда вы показываете.
– Они слишком маленькие и слишком близко друг к другу… – пробормотал Ваймс.
– Тогда пойдемте к ним, сэр. И смотрите под ноги. Наступайте только на камень. И не лезьте через завалы. Граг прав. Под завалом может быть яма, и тогда вы провалитесь.
– Так. Примерно на полпути между ними – осыпь, которая имеет забавную форму. Я буду держать прямо на нее, а вы, пожалуйста, смотрите, куда я ступаю.
Стараясь держать бумагу ровно, спотыкаясь о камни и шлепая по ледяным ручьям, Ваймс шагал по унылой долине.