Шопоголик и брачные узы
Шрифт:
Вот как следует поступить.
Но… что-то странное происходит с самого утра. Даже не знаю, как это объяснить, но только сидя здесь, потягивая шампанское и уплетая торты за тысячу баксов, я не чувствую себя человеком, собирающимся сыграть свадьбу в садике в Оксшотте.
Положа руку на сердце — я чувствую себя человеком, собирающимся закатить грандиозную, роскошную свадьбу в отеле «Плаза».
Более того, я хочу быть человеком, который закатит грандиозную, роскошную свадьбу в отеле «Плаза». Хочу
Господи, что со мной творится? Только утром я была преисполнена решимости.
Закрываю глаза и заставляю себя думать о маме и о ее цветущем вишневом дереве. Не помогает. Наверное, это шампанское так подействовало, но вместо того, чтобы расчувствоваться и думать «Я должна выйти замуж дома», я ловлю себя на мысли: «Может, удастся вставить вишневое дерево в волшебный лес».
— Все в порядке, Бекки? — Робин улыбается мне. — Оцените!
— Ой! — виновато вскрикиваю я. — Я просто подумала, что… гм… это будет фантастическая свадьба.
Что делать? Собираюсь я что-нибудь сказать? Или не собираюсь?
Вперед, Бекки! Решайся.
— Так что, хотите взглянуть, что у меня в сумочке? — жизнерадостно спрашивает Робин.
— Да… пожалуйста.
— Па-пам-м! — Робин извлекает плотную рельефную карточку в завитушках и вручает ее мне.
Миссис Элинор Шерман
просит Бас почтить своим присутствием
бракосочетание
ее сына
Люка Брендона
и
Ребекки Блумвуд
Я смотрю на карточку, и у меня глухо колотится сердце.
Это по-настоящему. Это правда. Вот оно, черным по белому.
Точнее, темно-серебряным по бронзовому.
Я верчу карточку в руках.
— Что вы об этом думаете? — Робин вся светится. — Очень изысканно, да? На восемьдесят процентов лен.
— Это… прелестно. — Я сглатываю. — Наверное, скоро надо уже рассылать приглашения.
— Пока еще нет! Но я люблю, чтобы приглашения были готовы заранее. Я всегда говорю — лишней корректуры не бывает. Не хотим же мы пригласить гостей на «сракосочетание», как одна невеста, которую я знавала… — Она заливается смехом.
— Действительно. — Я снова смотрю на карточку.
Суббота,22 июня, 19:00.
Отель «Плаза»,
Нью-Йорк
Если я намерена что-нибудь сказать — сейчас самое подходящее время. Если хочу отменить свадьбу, это надо делать
Но я так и не открываю рта.
Значит, в конце концов я выбираю «Плазу»? Выходит, я поддалась? Купилась на блеск и мишуру? Предпочла Элинор маме с папой?
— Я подумала, вы захотите послать такую матери, — произносит Робин. — Какая жалость, что она не участвует в приготовлениях. Но она будет рада это увидеть, верно?
— Да, — выдавливаю я после долгой паузы. — Да, она… будет рада.
Приглашение в сумке, щелчок замка, на душе у меня препогано.
Стало быть, так.
Нью-Йорк.
Мама поймет. Когда я опишу ей все как следует, она передумает. Должна передумать.
Новый торт Антуана — с мандаринами и личи — великолепен. Но почему-то пощипываю я его совсем без аппетита.
Когда я попробовала еще несколько вариантов и так и не приблизилась ни к какому решению, Антуан и Робин переглянулись и сказали, что мне, наверное, нужно время все взвесить. И, взяв последнюю сахарную розу, я прощаюсь и отправляюсь в «Берниз», где держусь со всеми клиентами так любезно, словно и думать мне больше не о чем.
Но все это время я раздумываю о звонке, который мне предстоит сделать. Как я выложу маме жуткую новость. Как я собираюсь ей все это объяснить.
Конечно, я не стану категорически заявлять, что решила выйти замуж в нью-йоркском отеле «Плаза». Не так с ходу. Просто скажу, что есть такая возможность, если мы обе этого захотим. Вот она, ключевая фраза. Если мы обе этого захотим.
Дело в том, что я ведь еще не расписала все в красках. Может, мама от радости подпрыгнет, когда я все как следует объясню ей. Расскажу про заколдованный лес и про струнный оркестр, про танцевальный ансамбль и торт за тысячу долларов. Прекрасная, роскошная свадьба, все расходы оплачены! Кто такое упустит?
Но меня мутит от волнения, когда я бреду вверх по ступенькам к нашей квартире. Я же знаю, что лукавлю сама с собой. И знаю, чего мама хочет на самом деле.
И еще я знаю, что она сделает все, о чем я попрошу.
Закрываю за собой дверь, звонок за моей спиной тут же верещит, и я вздрагиваю с перепугу. Нервы ни к черту.
— Привет, — говорю я, открывая дверь. — Ох, это ты, Дэнни. Послушай, мне нужно срочно позвонить, очень важно. Ты не мог бы…
— Я хочу попросить тебя об одном одолжении. — Дэнни вваливается в квартиру, игнорируя мои слова.
— Какое одолжение?
— Рэндал на меня наседает. Знаешь, типа — когда ты свои шмотки продашь? Кто твои покупатели? Есть ли деловые планы? А я ему, типа, да есть у меня деловые планы, Рэндал. «Кока-колу» в следующем году перекупить надумал, как тебе такое?
— Дэнни…
— А он заладил, что если у меня нет настоящей клиентуры, то лучше это все бросить, а субсидировать он меня больше не намерен. Так и сказал — субсидировать! Представляешь?
— Что же… — Я пытаюсь урезонить Дэнни. — Он пустил тебя к себе жить. И он купил все рулоны розовой замши, которые ты хотел…