Шпага императора
Шрифт:
Ночной атаки тоже опасаться не стоило: даже если неприятель сойдёт с ума и решит 'штурмануть' при свете луны, то милости просим - растяжки немедленно просигналят о данной вопиющей наглости, да и вопли супостатов, попавших в заячьи ямки, не замедлят сообщить об уменьшении количества здоровых нижних конечностей в войсках врага.
Своих ребят я традиционно отправил к фугасам с вечера. Дав, разумеется, каждому немного водки и закуски, чтобы не окоченели до утра. При этом безжалостно отобрал табак и трубки - потерпят до завтра, нефиг места засад демаскировывать.
Ночью удалось несколько часов подремать, но полноценным сном это назвать никак нельзя. Незадолго перед рассветом меня растолкал неизменный Тихон. Как он сам-то в темноте да без будильника проснулся? Да ещё и успел чайник вскипятить.
Сполоснув физиономию и похлебав жиденького чая, отправился к командиру бригады.
– Капит... Майор Демидов явился в ваше распоряжение, ваше сиятельство!
– отрекомендовался я молодому генералу.
– Без чинов, майор, - протянул мне руку Сибирский.
– Меня зовут Александр Васильевич.
Ишь ты! Как часто встречаются в истории эти имя-отчество: Суворов, Колчак... Масляков.
– Вадим Фёдорович.
– Очень приятно познакомиться лично. Вы, насколько мне известно, ещё и учёный.
– Имею честь состоять в Академии Наук.
– Тем более приятно. Но сейчас не об этом. Мне доставили схему минирования участка перед нашими позициями, хотелось бы прояснить некоторые вопросы...
Минут десять пообщались над планом заграждений. Ёлки-палки - это на данном участке я имеюсь в количестве одного экземпляра. С опытом применения мин в генеральном сражении. А мой собеседник - совсем неглупый и достаточно молодой генерал. И то пришлось достаточно подробно объяснять: 'Сюда не ходи - туда ходи, снег башка упадёт...'.
Зараза! Представляю как там на других участках свежеобученные понтонёры Александра Клавдиевича пояснения дают...
Но уж что имеем, то имеем. Всё лучше, чем ничего.
Не подстрелили бы кого из моих ребят, кстати, когда они шнуры у фугасов запалят и стрекача зададут. Хрен с ним, если даже взрывы никого из галлов и иже с ними не завалят - постоят лишние пару минут под огнём егерей, уже полезно. Но ведь могла уже прийти информация о нашей манере применения заграждений и в эти корпуса, раз уж имеется приказ минёров живыми не брать. Не пожалеют ведь залпа из нескольких десятков стволов в спину каждого бегущего к своим позициям моего подчинённого. И, в этом случае, убьют наверняка.
А то, что будут французы озлобленными после 'заячьих ямок', сомневаться не приходится, могут и целым батальоном по одному минёру пальнуть. И не капельки не легче от того, что пара сотен вражеских солдат раньше времени разрядит свои ружья по бойцам, с каждым из которых я успел практически сродниться.
– Ладно, Вадим Фёдорович, пора, - прервал мои мысли князь, - уже светает, скоро начнётся.
Восток уже багровел вовсю, и в русском лагере утренняя суета обозначилась в полном объёме. Личный состав позавтракал и строился в местах указанных генеральным планом. Скоро выяснится, насколько этот план является разумным и дальновидным. Что-либо менять уже поздно.
В подзорку с нашего холма прекрасно различались и вражеские батальоны, которые тоже готовились к бою. Их батареи, кстати, стояли практически открыто, в отличие от наших, укрытых брустверами. Бруствер против ядра, конечно не всегда надёжная защита, но от осколков гранат, пуль и картечи прикрывает вполне надёжно. Так что кое-какие бонусы у наших артиллеристов имеются. Остаётся надеяться, что пушкари подполковника Мурузи сумеют разыграть как 'честные козыри', что даёт подготовленная к обороне позиция, так и те парочку тузов, которые я засунул в 'наш рукав', в виде пристрелки того 'суркового поля', что организовано на полпути к линии нашей обороны.
Артиллерия уже давно стала богом войны. Она ещё, конечно, не набирала восемьдесят процентов жизней с полей сражений, как это было в Первой Мировой, но 'Курносая с косой', наверняка, аплодировала своими костлявыми дланями каждому выстрелу из каждой пушки. Ядра, гранаты, картечь, собирали свою кровавую жатву в каждом сражении с неизменным успехом.
Тем более, что начинались они почти всегда именно с артиллерийской дуэли.
А ведь это не позиционная война, когда солдаты с винтовками сидят в окопах - стоят стройные ряды рот, батальонов и полков, которые являются до жути удобной мишенью. Промахнуться можно, но сложно...
И загрохотали орудия. С обеих сторон.
Нашим было несколько легче, поскольку шеренги противника стояли на открытой местности, а полки Витгеншштейна имели кой-какое прикрытие.
Французы достаточно быстро сообразили, что если продолжать в таком ключе, то это в наших интересах.
Поэтому со стороны их позиций донеслись звуки барабанов, валторн и прочих флейт...
Разноцветные ряды вражеской пехоты двинулись в сторону перешейка...
Зараза! Много-то их как! Синие, зелёные, белые с красным, жёлтые с белым, чёрные и других расцветок ряды двинулись на нас. Жутковато... Откуда столько мужчин 'призывного' возраста в Европе? А ведь это малая толика того, что припёрлось в Россию.
Подходят к первой линии ямок... Ага! Строй начинает ломаться, замедляет движение - ещё бы! Смотрите под ноги внимательнее, ребята - провалится сапог в лунку, а инерция-то вперёд несёт, а сзади однополчане напирают...
Ну и, как уже упоминалось, данная зона пристреляна нашей артиллерией - получайте гранаты в повышенном количестве.
Худо-бедно миновали первую линию, построение сохранили, в мужестве и умении воевать им не откажешь. Минированный участок тоже прошли, не нарушив строя - ну долбануло под ногами на несколько гранат больше, чем влепили наши пушкари, Терпимо.