Шпион смерти

Григорьев Борис Николаевич

Теоретически могло произойти одно из двух: либо сигнал вообще не ставился, следовательно, тайник тоже не закладывался, либо сигнал сдуло ветром, подобрал сверхбдительный пенсионер, съело какое-нибудь голодное животное, наконец.

Животное! Прямо перед Фрамом стояло это животное и держало банановую кожуру в зубах! Но оно и не собиралось поедать кожуру, а только подобрало ее, чтобы поиграть. А вдруг это другая кожура? Мало ли в Стокгольме, помимо сотрудников советского посольства, любителей помусорить в общественных парках, которые никогда не читают объявлений!

Животное

имело обличье миттельшнауцера, и если правда, что европейцу дана способность отличать друг от друга даже японцев и китайцев, то уж наверняка он наделен даром узнавать знакомую собачью морду. А перед Фрамом стояла не кто иная, как Бонни собственной собачьей персоной. За прошедшее время она слегка заматерела и подросла, но выражение «морды лица», озорной блеск в глазах, стойка спортсмена на старте, готового вот-вот сорваться с места, нетерпеливое виляние обрубком хвоста, любопытное разглядывание собеседника, сопровождаемое верчением головой, — все напоминало ту самую бестию, которую он видел здесь несколько месяцев тому назад. А где же ее симпатичная хозяйка?

— Бонни, это ты? Ну-ка подойди ко мне!

Миттельшнауцер завилял хвостом, упруго подпрыгнул вверх и чувствительно ткнул Фрама носом в живот. На собачьем языке это означало примерно следующее:

— Привет, старина! Рада тебя видеть.

Он сделал попытку погладить ее, но пес быстро увильнул в сторону, однако не ушел, а завилял задом, отчаянно затряс головой, оживился, словно средневековый рыцарь перед дамой сердца — осталось только взять в лапу шляпу и сделать широкий подобострастный реверанс.

Фрам рассмеялся:

— А где же твоя хозяйка? Ты убежала от нее? И где, скажи на милость, ты подобрала банановую кожуру, маленькая негодяйка?

Хозяйки между тем не было видно, и он пошел по направлению к тайнику. Бонни бежала впереди, нимало не беспокоясь по поводу ее отсутствия. По всей видимости, она была где-то рядом. Когда до заветной скамейки оставалось метров десять, Бонни с радостным лаем рванулась в кусты, откуда сначала раздался знакомый мелодичный женский голос, а потом появилась и сама хозяйка с неизменным поводком в руках.

— Бонни, не приставай к незнакомым! Ну-ка пойди ко мне.

Но собака и не думала ее слушаться, а опять упругим мячиком отскочила от земли и прыгнула на Фрама.

— Извините, пожалуйста, — начала было она, но осеклась, не закончив фразы. — Ой, это опять вы?

— Здравствуйте. — Фрам снял кепку и с легка наклонил голову. — А я уж думал, Бонни гуляет одна.

— Нет, что вы, я ее одну не отпускаю.

До скамейки было метра два-три, и под ней лежал обрезок деревянного бруска, взывая, словно гриб-боровик посреди голой поляны, о немедленном своем изъятии. Значит, тайник все-таки был заложен, а сигнал, вместо нелегала советской разведки, за несколько минут до его появления «сняла» замечательная собачка из породы средних шнауцеров. Оставлять контейнер без присмотра было бы неразумным. Нужно было как-то изловчиться и незаметно переместить его из-под скамейки в карман плаща. Лучше всего для этого было, конечно, присесть на скамейку, и он сказал с фальшивым

радушием в голосе:

— Какая неожиданная встреча! Не желаете присесть?

— С удовольствием! Я так устала сегодня на работе, а потом, придя домой, сразу пошла прогуливать Бонни.

Они сели, а собака легла под скамейкой. Когда Фрам улучил момент и заглянул вниз, то увидел, что Бонни улеглась прямо рядом с бесхозным контейнером. Злосчастный бросовый сигнал она успела уже где-то обронить.

— Вы здесь часто бываете? — спросила девушка.

— Да так, знаете, иногда, — неопределенно ответил он. — Когда есть время, я с удовольствием приезжаю сюда подышать свежим воздухом, развеяться…

— Признаться, встреча с вами для меня была большой неожиданностью.

— И для меня тоже.

Беседа как-то не клеилась, потому что Фрам был все время сосредоточен на этом дурацком куске дерева, и говорил невпопад.

— Вы давно уже живете в Швеции?

— Месяцев семь. Когда мы встретились здесь в первый раз, я только что приехал. Теперь здесь у меня свое дело.

— Ах вот как.

Фрам опустил руку под скамейку, но тут же с криком отдернул ее назад. Под скамейкой раздалось злобное рычанье Бонни, не пожелавшей отдавать тайник законному владельцу. Тыльная сторона ладони была в крови, и Фрам держал ее перед собой, ничего не понимая.

— Боже мой, она вас укусила! — всполошилась девушка. — Ах ты негодница, вот я сейчас тебя накажу!

Девушка попыталась достать свою питомицу из-под скамейки, но в ответ оттуда донеслось глухое злобное рычанье.

— Извините, ради бога, это все потому, что она чувствует себя под скамейкой как в собственном убежище и не любит, когда кто-то туда вторгается.

Она достала из кармана куртки носовой платок и вытерла с его руки кровь, но она все равно продолжала сочиться из рваной раны и капать на землю.

— Да, Бонни, ты постаралась на славу. Знаете, я здесь живу рядом, прошу вас, пойдемте ко мне, я вам обработаю рану и перевяжу. Мне так неловко…

— Я, право, не знаю, стоит ли… — Фрам поднялся и бросил тоскливый взгляд под скамейку: Бонни на всякий случай взяла контейнер в пасть. «Попробуй возьми», — послала она ему из своего убежища недвусмысленный взгляд.

— Пойдемте, пойдемте, не стесняйтесь.

Поддерживая левой рукой платок на ране, он покорно пошел рядом с девушкой, а Бонни — слава Богу — бежала рядом и не выпускала свою добычу из зубов. Это вселяло определенную надежду на то, что тайниковая операции найдет, наконец свой благоприятный исход.

Проходя мимо щита с объявлениями, Фрам извлек из кармана здоровенную гайку — свидетельство того, что тайник изъят, и незаметно бросил ее на землю. «Будем надеяться, что какому-то мальчишке в ближайшие полчаса не придет в голову пройти мимо», — подумал Фрам, не выпуская из вида миттельшнауцера. Бонни дернулась было при виде металлического предмета, но, вероятно, ей показалось, что на сегодня шпионских аксессуаров выпало на ее долю и так предостаточно, так что гайка осталась лежать в ожидании другого полноправного участника секретной операции.