Штормовое предупреждение
Шрифт:
– А что тебе надо получить на выходе?
– Рабочий правый ротационный двигатель на флаере.
– Ева, как?!
– Спросил у меня человек, который успешно разнес флаер целиком за пять минут?
– Туше, – признал, поднимая руки, ее собеседник. – Он стоит на приколе где-то поблизости?
– Нет, он в ангаре на базе. В очереди на техобеспечение. Если шеф узнает, он занесет пометку в личное дело.
– Понял тебя. Туда можно попасть в любое время суток, или ангар работает по расписанию?
– У меня ключ-карта от флаера, то есть я могу послать сигнал, находясь по ту сторону
– Тогда чего мы ждем?
– Ты… Прямо сейчас что ли?
– А чего ждать? Я не в курсе объема повреждений. Черт знает, сколько придется провозиться. Извини, я понимаю, что у нас были другие планы, но если такое дело…
Ева с сожалением поглядела на груду подушек в изголовье – наверняка она уже вообразила и не раз, как падает в них головой и спит до позднего утра.
– Тут как бы вопрос выбора, – отозвалась она наконец. – Идем, я заявлю претензию администрации. Мы тут и полчаса не сидели, а уже уходим, должна быть причина.
– Какая? – рассеянно уточнил Ковальски, соскальзывая со своего края кровати.
– Мыши, – отмахнулась Ева. – Или тараканы. Пауки. Не суть. Я слабая женщина, я боюсь всяких тварей. Спасай меня.
– Ты вещи собрала?
– А что, по-твоему, у меня в этом рюкзаке?
– Надевай. Вот так, теперь повизжи, и я отнесу тебя вниз.
– О, так мы еще не развлекались!.. – Ева заметно оживилась, выглянула из дверей их номера, поглядела направо, затем налево, убеждаясь, что в коридоре ни души. После набрала в грудь воздуха и издала самозабвенный вопль, которым гордилась бы любая баньши, после чего немедленно спряталась обратно под защиту двери номера, давясь смехом, как напроказившая школьница. Ковальски, стараясь сохранить на лице озабоченно-серьезное выражение и не начать хихикать вместе с Евой, подхватил ее поудобнее и направился к лестнице вниз, убеждая себя в том, что грядущие разборки надо просто пережить. Он не любил разбирательских разговоров с кем бы то ни было. Для этих целей у них в команде был Шкипер. Ну, или сегодня вот Ева хорошо подошла на эту роль: видимо, войдя во вкус, она заставила не только отменить их заказ, но и пойти проверять помещение на предмет всякой паразитической шушеры под кроватью. Когда они садились в машину, она все еще хихикала, опуская голову и пряча лицо в стоячем воротнике куртки .
– Нет, правда же, – наконец, сказала женщина, когда авто стронулось с места. – Это того стоило. Просто вдумайся, чем я тут занимаюсь: симулирую страх от несуществующих пауков, чтобы пораньше сбежать из ночного мотельчика с парнем, который будет чинить мне турбину…
– Что ж, по-моему, не так уж плохо. Куда едем?
– Давай к побережью. Я скажу, где свернуть. Да, и Адам!
– Да?
– Спасибо.
Подземный ангар поражал воображение – как, в общем, и все, что имело отношение к «Северному Ветру». Или – Ковальски допускал и такую возможность – поражало это великолепие только такое воображение, как у него. Воображение, способное допустить существование вечного двигателя, машины времени или уменьшающего луча, но не способного примириться с единорогами и феями.
Флаеров здесь стояло четыре штуки, и Ева,
– Ты мне подсветишь?
– Я тебе даже проассистирую.
– Прекрасно. Это именно то, чем я мечтал заниматься ночью с привлекательной девушкой.
– Господи, я дожила до того времени, когда ты начал говорить двусмысленности!.. – Ева всплеснула руками, от чего луч света от фонарика – в «Северном Ветре» использовали такие лампочки, которые давали ровное белое свечение, разрезавшее темноту, словно нож масло – проехался по стене и на миг потерялся где-то под куполом эллинга.
– А смысл мне тебя обманывать? – даже удивился Ковальски. – Или тебя это шокировало?
– Нет, куда там. Я как очередная героиня из фильма про Бонда: живу в компании мужчин и все про них знаю, – Ева , говоря все это, вытащила из настенного ящика с инструментами складной штатив и установила на него фонарь.
– Вот, так-то лучше, – отряхнула руки она. – Сейчас найду нам рабочую одежду, не лезь пока туда…
Спустя еще минуту ей удалось в очередной раз шокировать лейтенанта, потому как получив рабочий комбинезон на руки, он немедленно изумился:
– Белый?!
– Скорее серый, – скрупулезно поправила его Ева. – Но направление мыслей верное. Давай, давай, потом обсудим дизайнерские решения нашего руководства… Надеюсь, ты там поместишься. А нет, так подкатишь все, что коротковато, вроде как так и задумано.
– Я чувствую себя, как в камуфляже, – поделился с ней приятель. – Это для того, чтобы никому не бросаться в глаза?
– Естественно. Или что ты думаешь, я скажу шефу? Я раздолбала казенный флаер, а это научник твоих заклятых коллег, он тут ненадолго – починит и смоется?
Ковальски только вздохнул.
– Тут часа на четыре возни, – наконец поставил диагноз он. – И выйдет неаккуратно.
– Насколько неаккуратно?
– Настолько, насколько может получиться без машины термической резки.
– Нужно менять детали?
– Да.
– У нас лазерный резак есть в наличии, но у меня туда нет пропуска. Зато у Капрала есть. А Капрал спит. Ты умеешь обращаться с этой адской машиной?
– Если ты про Капрала…
– Я про резак. Если да, то свинчивай все, что нужно заменить, а я за ключами.
Ковальски вся эта возня напоминала и правда какую-то пародию на шпионский фильм. Он добросовестно ковырялся гаечным ключом в креплениях лопасти, пока Ева обеспечивала им доступ к вожделенной технике, а после они совершили марш-бросок на местности, больше напоминавший последнюю фазу дворцового заговора, когда злоумышленники с отравленными кинжалами тихо шествуют к опочивальне жертвы, и перебежками добрались до цеховой зоны.
Они не успели к официальному открытию ангара, но сумели удачно затеряться в толпе – расчет Евы на то, что они не примелькаются в униформе, был совершенно точный. У Ковальски уже глаза слипались, и он действовал медленнее, искренне надеясь, что не сунет пальцы, куда не следует. Ева же наоборот, была бодра – ее состояние «сонного похмелья» настигало часам к одиннадцати, как и всякую порядочную клиническую сову. Бессонная ночь не представляла для нее сложностей.