Шут и слово короля
Шрифт:
Эдин подумал, что барон не может стать шутом никак не в силу происхождения. Придворный шут дураком быть не может. Именно быть, а не казаться. Вот Гарт-Кука, умный и внимательный человек, а выглядит полубезумным — такая роль, по словам его друга Димерезиуса…
Так или иначе, Эдин, сидящий в засаде, уже вообразил, что из этой острой ситуации можно попробовать извлечь пользу.
Аллиель тем временем побледнела еще больше, барон пошел пятнами, принц улыбался, развлекаясь, а принцесса низко поклонилась королю и сказала:
— Простите меня, ваше величество, я совершила оплошность из-за своей неопытности. Просто я слышала, что данные вами обещания должны быть исполнены в точности, и я позволила себе развлекаться мыслью, что скоро в Кандрии состоится такая интересная свадьба. Простите. Я многого не понимаю…
Королева смотрела на свою кузину так, словно хотела вцепиться в ее пышные черные кудри.
— Вы были совершенно правы, — Эрдад склонился к уху Ильяры, сжав ее тонкую нежную руку, — да, отец?
И тут Эдин решил вмешаться, сейчас или никогда. А вдруг?!
Пара секунд ему понадобилась, чтобы оказаться перед королевской четой и склониться в низком поклоне.
— Ваши величества, я, шут, нижайше прошу у вас руки леди Аллиель Кан!
Это возымело вовсе не тот эффект, на который рассчитывал Эдин. Это разрядило ситуацию!
Королева вдруг расхохоталась, король и принц ее поддержали, Ильяра — та просто заулыбалась.
— Спасибо, шут! — сказала Астинна сквозь смех. — Мы рады видеть твою верность королю. Мы подумаем. Точнее, если наш дорогой барон передумает, мы вспомним о твоем предложении. Пока же барон имеет все основания жениться на леди Аллиель Кан, и это не противоречит обещанию короля. Да, королем шутов на празднике может быть лишь член гильдии. Но нет правила, запрещающего не члену гильдии служить при короле кем угодно и выполнять возложенные королем обязанности.
— Так барон все-таки шут? — принц лукаво улыбнулся, — да или нет?
— Он выполняет обязанности, угодные королю, как и любой его верный подданный, а как это назвать — дело короля, а не ваше, мой принц! — заявила Астинна звенящим голосом, и никто не стал ей возражать.
Кука сильно дернул Эдина за полу камзола, заставив отступить, и шепнул ему на ухо:
— Все правильно сделал, молодец. А то я уже сам собрался вмешаться.
Эдин дрожал, сердце его колотилось как бешеное.
— Что, всерьез хотел заполучить девушку? — усмехнулся Кука. — Вот смешной. Ты — шут.
На бледных щеках Аллиель теперь лежали два ярко-розовых пятна. Она положила руку на затянутое шелковым рукавом предплечье барона и что-то сказала ему, на Эдина же и не взглянула.
— Пойдем, горе мое, — Кука отвел его в сторону.
И тут они услышали негромкий смех, и дорогу им преградила фигура в черном.
Кука низко поклонился.
— Ваше величество.
Эдин тоже поклонился, хоть и чуть запоздало. Королева Кандина смотрела весело.
— Что, шут, хочешь жениться на дочери графа Вердена?
— Как можно, ваше величество! — скривился Эдин.
Когда-то давно, в Развалинах, Граф его предупреждал: что бы он ни сказал, они будут смеяться. Не надо быть смешным, достаточно быть шутом.
И что же делать?!
Он раздал оставшиеся бутоны фрейлинам и раздобыл у садовника еще корзину цветов, которые просто раздавал всем дамам, и молодым и не очень, якобы извлекая из причесок, из рукавов, даже из туфелек. Голова его кружилась и мыслей не было — как у пьяного, хоть до сих пор он не выпил ни капли. А когда велел подавальщику налить себе чашу светлого и осушил до дна под смех двух молодых лордов, ничего не изменилось.
Он шут. Что бы ни сделал, все будут смеяться.
В конце концов ему досталось от Куки.
— Эй, хватит, — свирепо прошипел старый шут. — И на принцессу, и на фрейлин ты смотришь загадочно, даришь цветы и ловишь томные вздохи. Если этот курятник из-за тебя передерется, что делать будем?
Вот это да. Неожиданно.
— И чем я виноват? — усмехнулся Эдин.
— Сам решай, чем. Ты шут. Над тобой должны смеяться, и только. Или удивляться, раз уж ты еще и фокусник. Ты не должен нравиться, демон тебе на шею! Теперь я сам буду раскрашивать твою физиономию.
— Подумать страшно, что ты на мне нарисуешь.
— Заткнись уже, фехтовальщик.
Немного погодя принц Эрдад сильно толкнул его в плечо.
— Убирайся отсюда, шут.
Эдин не сразу понял, что это принц, и уже развернулся дать сдачи — без раздумий, отчего-то очень захотелось. Но рядом истошно завопил Кука, принц подскочил от неожиданности, и Эдин вместе с ним. Кука подпрыгивал по-лягушачьи, вопил и бормотал что-то бессвязное, а придворные рядом покатывались от хохота.
— Иди вон туда, посиди в тенечке, — велел ему Кука немного погодя. — Ты пьян, демоны тебя забери?
Нет. Эдин не был пьян.
— Эй, шут! Иди сюда! — принцесса Ильяра в окружении фрейлин махала ему рукой.
Эдин картинно, по-шутовски поклонился и исчез в другом направлении.
Его тошнило от принцессы Ильяры.
Он сел прямо на траву и принялся жонглировать цветными шариками, которые незаметно стащил у Куки. Будет знать, как ругаться.
— Король обещал охоту на огромного медведя, — говорил, развалясь на стуле, придворный в черном с серебром камзоле. — Говорят, медведя нашли? Это нельзя пропустить.
— Да, король желает охотиться на огромного медведя! — добавил его собеседник. — Здесь ведь сольвеннский герцог Арда, он большой знаток медвежьей охоты, а на Сольвеннских островах живут самые огромные медведи.
— Сольвенна! Что у них есть хорошего, кроме медведей?
— Флот, например.
— Да уж. В дурной час Сай Крансарт принял решение сжечь флот Кандрии… в обмен на жизнь двух желторотиков. А ведь у него исправно рождались наследники, только признанных бастардов был десяток. Не то что… Вот с тех пор все хуже и хуже.