Схватка с ненавистью (с иллюстрациями)
Шрифт:
Ударила автоматная очередь, и пули срезали ветки кустов.
Бежать было плохо — шелестел опавший лист под ногами, выдавал след беглецов. Солдаты стреляли по звуку, по шороху ветвей.
— Скорее, пся крев! — зло ругался Янек.
Перевели дыхание только тогда, когда убедились, что погоня отстала. И все-таки осторожный Янек заставил ее долго брести лесным ручьем — боялся овчарок.
— Пронесло на этот раз. — Янек впервые за все время перекрестился.
— Могли влипнуть, — сказала Леся.
Недолго посидели на пригорке и вновь пошли по лесу — двое, для которых лучше встретиться с волками, нежели с людьми. Границу Леся перешла в Бескидах. Она не знала, когда ее перешла, каких-то пограничных знаков не заметила.
Впереди лежала Словакия. На счастье, здесь действительно уцелели явки, лежавшие на старой курьерской тропе.
Проводником Леси стал словацкий украинец Мирослав…
— …Мирослав еще цел? — спросил Мудрый.
— Да. Он показался мне опытным и надежным человеком.
— Мирослав помогал нам организовывать школу в Братиславе еще в тридцать девятом.
— Долго же он держится.
— Старый лис умеет путать следы.
— Он вел меня к границе, я бы сказала, с нахальной уверенностью.
— Его почерк… Что запомнилось вам на этом отрезке?
— Неожиданное. Однажды мы наткнулись на поляну…
…Поляна спряталась среди гор, как смарагд в оправе. Была она сравнительно небольшой, закрытой со всех сторон. Здесь, после злых ветров на горных тропах, было уютно — солнце повисло прямо в зените.
— Машина впереди. — Леся первой увидела контуры грузовика, загнанного в густой ельник.
Грузовик стоял странно: казалось, какая-то сила вздыбила его и бросила на толстую сосну.
— От войны остался, — сказал Мирослав.
Грузовик был немецкий, его швырнула на деревья мина.
Чуть дальше они заметили еще одну автомашину, потом еще одну. Изувеченные взрывами, они черными пятнами врезались в посветлевшую под осенним солнцем зелень елок, ветерок тихо поскрипывал в ржавых клочьях железа.
Горная поляна когда-то стала полем жестокого боя.
На каждом шагу — стреляные гильзы, противогазы, солдатские котелки, остатки бинтов, на которых кровь по цвету сравнялась с землей. Леся вдруг тихо охнула и припала к пригорку: ей в лоб смотрел ствол автомата.
— То убитый, — успокоил ее Мирослав.
Это было жутко — скелет продолжал сжимать автомат, будто стрелял в живых.
Девять окопчиков, девять истлевших под солнцем и ветром их защитников. Их никто не похоронил — далеко от населенных мест находилась поляна, — никто не укрыл навсегда в землю. Воронье и ветер обглодали кости…
— Русские, — сказал Мирослав. — Из тех, что были сброшены на парашютах в помощь повстанцам в сорок четвертом.
— Все легли здесь. — Леся заставила себя пройти всю поляну, побывать у каждого окопчика. Подняла искореженный автомат, с трудом выбила магазин — в нем не было ни одного патрона.
Поляна была солнечная, светлая, плыли в горном воздухе елки, небо над нею было высоким и чистым. Пахла поляна смертью и тленом.
— Положили они тут немцев, — сказал Мирослав. — Три грузовика, не меньше сотни солдат.
— Так надо воевать, — повернулась к нему Леся.
— С русскими никому не совладать. — Глубокое убеждение звучало в голосе старого бандита.
Лесе показалась странной веселая зелень елок, елки должны были бы быть черными, мраморными, как памятники.
— Уходим, — торопил Мирослав, — до ночи нам еще топать и топать…
— Что ж вам так запала в душу эта поляна? — спросил Мудрый.
— Мужество надо уважать, — тихо сказала Леся.
— Ну, ну…
— Не нукайте! — взорвалась девушка. — Я за свои убеждения жизнь отдам — не задумаюсь! И, если хотите знать, то была не поляна смерти, а поле славы!
— Полководцы древности отдавали ратные почести погибшим со славой ворогам, — примирительно сказал Мудрый.
— Странный вы, — неопределенно покачала головой Леся.
— Что? — удивился Мудрый.
— Все взвешиваете, прикидываете, прицениваетесь. Сколько, например, по-вашему, я стою?
— Вы — очень дорого, — серьезно сказал Мудрый. — И не надо волноваться — все будет хорошо. Расскажите, как прошли Австрию.
— Там все шло просто. Это уже был не курьерский рейс, а туристское путешествие.
…В Австрии у нее действительно все прошло очень просто. Деньги у нее были, документами никто не интересовался. Злата подробно разделила на этапы весь ее маршрут. В Австрии ей предстояло прежде всего добраться до Зальцбурга.
— Да, Злате было известно, что в этом городе есть наши люди, — кивнул Мудрый.
— Вот-вот. Она дала мне нужный адрес…
В Зальцбурге был перевалочный пункт, созданный службой Мудрого для тех, кому удавалось проскользнуть через польские земли на Запад. Им пользовались также и его люди, пытавшиеся пробиться на восток.
Леся нашла нужный дом без труда, поднялась на второй этаж, позвонила. Долго не открывали, и Леся терпеливо ждала: в квартире обязательно должны были быть люди. Она не нервничала, не жала вновь на пуговку звонка, просто ожидала: может быть, ее в это время изучают в какую-нибудь щель.