Шведская сказка
Шрифт:
Но однажды в доме появилась очаровательная женщина. Хрупкая, светловолосая, немного круглолицая, с тонким, прямым носом, нежными будто очерченными губами и глубокими, небесной голубизны глазами.
Шнейдер был явно недоволен ее приездом, потому нехотя буркнул, представляя ее собравшимся:
– Моя супруга, баронесса Агнесс фон Шнейдер.
Несколько молодых офицеров, соскучившихся, как и Стединк, по хорошему женскому обществу, тотчас окружили даму и засыпали ее вопросами. Курт остался наблюдать за ней со стороны. Он искоса любовался изгибом ее шеи, когда она наклонялась к собеседнику, стараясь расслышать правильно вопрос. Иногда раздавался ее серебрящийся,
Шнейдер откровенно злился. Она ему мешала. Наконец, он не выдержал:
– Дорогая, прости, но мы вынуждены тебя покинуть. – Подмигнул остальной компании. – Служба-с!
– Да, баронесса, обычно мы проверяем в это время караулы. – Подхватил поручик.
– Ну что ж, господа, - развела руками Агнесс, - раз так положено, я не смею вас задерживать.
– На выход, на выход! – заторопил всех капитан. Офицеры заговорщически переглядываясь покидали дом. Стединк незаметно для всех проскользнул в библиотеку. В полумраке комнаты он с трудом разглядел стройную женскую фигуру, прислонившуюся к оконному стеклу. Голова ее была опущена, а плечи беззвучно вздрагивали. Стараясь не напугать Агнессу, а Курт сразу догадался, что это была она, тихо приблизился к ней и прошептал:
– Мадам фон Шнейдер!
Агнесс резко обернулась и испуганно посмотрела на незнакомого офицера. Ее глаза были полны слез. Агнесс выглядела сейчас так беспомощно, силилась что-то сказать или спросить, но лишь пожимала плечами. Взволнованно, Стединк достал свой большой платок и молча протянул ей. Он кивнула и приняла благодарно. Стараясь более не смущать прекрасную даму, Стединк низко поклонился ей и стремительно вышел из библиотеки, и также быстро покинул дом Шнейдеров.
Ночью, ворочаясь на кровати, он никак не мог уснуть, вспоминая ее тонкий профиль, серебрящийся голос, эти пушистые локоны, чуть приоткрывавшие на одно лишь мгновение очаровательные маленькие ушки, эти чувственные губы, и немного припухшие от слез голубые глаза. Он запомнил эту маленькую слезинку, что повисла на ее ресничке, готовая вот-вот сорваться. Ее тонкие пальчики, которыми баронесса осторожно приняла протянутый ей Куртом платок.
– Агнесс, Агнесс… - Стединк все повторял про себя ее имя, наслаждаясь им, как музыкой.
– Не спиться, мой друг – вдруг вырвал Курта из сладостных грез, трескучий голос соседа по комнате – Дойчлендера.
– Да… - нерешительно ответил Стединк. Прелестная картинка стоявшая перед глазами стремительно таяла.
– Уж не влюбились ли вы, мой дорогой барон? – вопрос соседа прозвучал слегка насмешливо.
– С чего вы взяли, Дойчлендер? – несколько недовольным тоном отозвался Курт.
– Не сердитесь, дружище, - примиряющее сказал сосед, - у меня и в мыслях не было ни малейшего желания обидеть вас, а уж оскорбить, упаси Бог. Просто я подумал, что вряд ли офицер и дворянин, обладающий таким тонким и таким чувственным вкусом, как у вас, будет страдать бессонницей, обдумывая предстоящий завтра маневр с вверенной ему ротой наших славных гвардейцев. Писем вы из дома не получали в последние дни, да и вообще никакой корреспонденции в ваш адрес не было, значит с домашними вашими, слава Богородице, все в порядке. Так расчувствоваться над каким-нибудь прочитанным романом не в ваших правилах, следовательно, у вас, мой друг, появился некий предмет, который заставил вас забыть обо всем, даже о сне. Я не прав, мой дорогой барон?
Стединк поразился проницательности Дойчлендера. Он даже сел на кровати и бросил взгляд на соседа. Тот невозмутимо смотрел на него поверх очков, державшихся на самом кончике его длинного носа.
– Наверно вы правы. – пробормотал смущенно Стединк. – Она само совершенство и… - добавил, - абсолютно несчастна.
– Я даже догадываюсь, о ком идет речь, мой дорогой друг, хотя – заметив предостерегающий жест Курта, - и не собираюсь произносить ее имя вслух. Могу ошибиться. – Добавил улыбаясь. – В одном могу вас заверить. Это в том, что вы целиком можете положиться на меня. Тем более, что моя рота через пару дней выходит в поле, и почти полтора месяца наше с вами скромное жилище в полном вашем распоряжении. А перед моим отъездом я предлагаю совместно навести некий порядок в этом холостяцком приюте – Дойчлендер обвел руками комнату. – Завтра же я приглашу сюда добропорядочную служанку, чтобы она убралась здесь так, как это соответствовало для помещения, где можно принять даму!
– Ах, дорогой Дойчлендер! – У Стединка не было слов. Какой же он умница! А ведь никогда бы раньше Курт так не отозвался о своем соседе. Долговязая фигура немца всегда внушала ему отсутствие каких-либо чувств и абсолютный скептицизм во всем. – Как я вам благодарен!
– Не стоит, мой дорогой барон. Просто эта женщина, - приложил палец к губам, - без имен, действительно несчастна со своим скотиной мужем, и заслуженно достойна такого как вы, Стединк! Так подарите ей немного счастья. И себе тоже. А я… я порадуюсь за вас обоих.
– Дойчлендер… - Курт развел руками. Слов не было.
– И не надо! – ответствовал сосед. – А теперь, когда мы все оговорили, я гашу свечу, завершаю свое полуночное чтение, а вы – страдания. И ложимся спать. С чистой совестью и с самыми благими намерениями. – С этими словами Дойчлендер отложил томик, задул свечу и, повернувшись на бок, погрузился в сон.
Стединку ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза, и стал любоваться прекрасным образом Агнесс. Как все удачно складывалось.
– Спокойной ночи, дорогая Агнесс! – и с этими словами Курт уснул.
За первой встречей, последовала и вторая, затем и третья. Сначала они случайно встретились в городе. Агнесс смущенно потупила глаза, и чуть слышно произнесла:
– Я так благодарна, вам…
– Барон Стединк, Курт Стединк. – он подсказал ей.
– Да, господин барон. – кивнула она. – Мне очень неловко, что … - она с трудом подбирала слова, бедняжка, - что вы застали меня в … в таком состоянии.
– Ну что, баронесса, - Курт старался быть, как можно более учтивым, - я счастлив, что смог хоть чем-то вам помочь в ту минуту. И поверьте, в моем лице вы всегда найдете самого преданного, самого испытанного друга, который никогда, слышите, баронесса, никогда не отвернется от вас. – Но страсть вырвалась наружу и Стединк не мог ее удержать, - вы всегда можете рассчитывать на меня. – Он низко и галантно поклонился ей.
Сквозь все смущение, прекрасные голубые глаза Агнесс смотрели на барона и с удивлением и с обожанием.
– Когда вам было бы удобно, барон, чтоб я вернула вам ваш платок, который пришелся так кстати?
– Какая мелочь, сударыня, я был бы счастлив, если б вы оставили его себе. На память, если вы не сочтете это оскорбительным?
– Я с удовольствием это сделаю! Благодарю вас и прощайте. – В полном смятении быстро проговорила баронесса и, резко повернувшись, устремилась прочь, не в силах больше продолжать разговор. А Стединк остался стоять на месте, ошеломленный, внезапно свалившимся на него счастьем: